— Ты хочешь что-то возразить, Нэт?
Атэ сидел на диване в голубой гостиной матери и потягивал из хрустального бокала столетнее вино, которое только что обнаружил в погребе.
— Нет, сэр. Добавить.
Атэ поставил бокал, что бы не расплескать вино.
— Спасибо, что доверяете мне. Атэ расхохотался.
— Стараюсь, Нэт, — ответил он, отсмеявшись. — У вас что-то новое есть?
— Да как сказать… — замялся Нет. — К Лане приходили. Спрашивали про вас.
Атэ насторожился.
— Что она ответила?
— Сказала, вы вернулись домой под утро, от вас пахло духами, она вас выгнала.
Атэ ласково улыбнулся.
— Умница. Что ещё?
— Ещё сказала, что если они вас найдут, пусть назад не возвращают.
— Понял. Кроме Ланы?
— Φлора тут говорит, что нашла хирурга. Но привезти может только завтра.
— Почему завтра?
— Говорит, будет убеждать его поработать бесплатно.
— Скажи, пусть не жадничает. Я сам ему заплачу.
— Передам, кэп.
— Ещё новости?
— Я отобрал тут двадцать портретов… Все эти ваши Ρенфри, Рэйнары…
Атэ присвистнул.
— Привезёшь вместе с врачом, — не успел он закончить, как в коридоре раздался глухой стук и затем — разноголосый звон. Всё, свободен. Мне пора.
Атэ поднялся с дивана и торопливо пошел по направлению к источнику звука. Рэна стояла у поворота на веранду и не двигалась. Дорогу ей перегораживал упавший торшер с разбитым плафоном. На магессе теперь была поношенная тёмно-синяя рубаха с серебряной вышивкой и свободные чёрные штаны — вещи, которые мать когда-то подарила Атэ, но которым так и не суждено было покинуть шкаф. Волосы Ρэны после долгих усилий ведьмака приобрели светло-русый с лёгким золотистым оттенком цвет. Однако они были всё так же спутаны — попытка остричь их вызвала очередной приступ паники, а расчёсывать их у Атэ не хватило бы никакого терпения.
Αтэ подошёл и наклонился, чтобы поднять светильник. Рэна тут же вскинула руки в защитном жесте.
— Всё в порядке, — сказал Атэ, беря руки Рэны в свои и мягко поглаживая, что бы успокоить чародейку. — Ты хотела выйти на веранду?
— Если можно, — тихо сказала та.
— Идём, — Атэ мягко потянул кисти магессы, указывая ей дорогу.
Оказавшись на веранде, чародейка на ощупь добралась до скамьи и, положив руки на деревянный стол, повернула голову во двор. Атэ проследил за её несуществующим взглядом. Клумбы старого парка давно заросли травой. Легкий ветерок шуршал ветвями ив у самой ограды. Где-то вдалеке настойчиво чирикал скворец. Голосу его вторила одинокая квакуха в затянутом ряской пруду. Дождь закончился, но солнце, наполовину скатившееся за горизонт, светило тускло, словно на дворе был не июль — макушка лета, а октябрь.