— Витенька, голубчик, ты все также гоняешь волков по
окрестностям? — спросил он. — Скольких сегодня подстрелил?
— Сначала троих шакалов, а потом еще столько же волков, —
ответил я. — А еще одного волка заколол Бабаха. Если бы не он, кто
знает, чем бы все закончилось.
— Ох, молодость, — пробормотал Суворов, а затем приподнялся на
постели и сказал: — Сегодня ночью мы выдвигаемся дальше на
северо-запад. Надо соединиться с основными силами союзников.
Хватит, так мы никогда не доберемся до цели и провалим всю
кампанию. Время играет на врага. Скоро зима, если мы не победим,
придется отступать.
Я кивнул и спросил:
— А как же…
Суворов резко перебил меня, сморщившись от боли в теле:
— Плевать, что скажут их величества. Мальчишки-императоры все
никак не наиграются в солдатиков. Они еле движутся, делая всего по
нескольку верст в день. До меня дошли слухи, что их ставка полна
увеселений: красивые дамы, танцы, ужины, балы и всяческие другие
мерзости, на войне неприемлемые. Между тем, Наполеон уже в
нескольких переходах от них. Против меня он выслал двадцать пять
тысяч французов во главе с маршалом Даву, с приказом остановить мое
продвижение.
— Откуда у вас такие сведения? — спросил я, пораженный его
информированностью. — Или вы получили письмо из ставки?
Суворов кивнул.
— Кутузов прислал мне сообщения оттуда. Все-таки, мы недаром
оставили его там во главе Волынской армии. Кроме того, я получил
еще такое послание.
И главнокомандующий указал мне на лист бумаги, лежащий на
небольшом переносном столике. Я взял его и вчитался в содержимое. В
письме неизвестный доброжелатель сообщал сведения, только что
рассказанные мне Суворовым и просил поторопиться.
— А если это ловушка? — спросил я. — Что это за анонимный
посланник? Конечно же, вам уготовили засаду. Французы будут ждать
вас на пути к союзным армиям.
Суворов покачал головой.
— Нет, это правда. Я получил такие же сведения от гонцов из
ставки. Что же касается этого секретного письма, то я склонен
думать, что это дело рук наших «доброжелателей» из Петербурга. Они
хотят поссорить меня с царем. Пока я жив и на его стороне, его
величество в безопасности. Его никто не тронет, потому что армия
сделает то, что прикажу я.
Он показал на письмо и добавил:
— Все эти интриги чертовски меня раздражают. На войне им тоже не
место, они ведут к поражению. Возле царя плетут паутину, чтобы он в
ней увязнул. Помнишь, ты рассказывал мне про аристократа со звучным
голосом, которого ты упустил в арсенале? Это наверняка человек
великого князя Константина. Я получил надежные сведения, что князь
тоже состоит в организации «Сплотившиеся братья».