Геннадий Васильевич вновь промолчал. Начальник ФСБ
продолжил:
– Я понимаю, что ты не придворный человек и тебе до фени
все обстоятельства дворцовых переворотов. За это я тебя уважаю и
даже немного завидую. Ты не связан клятвами и обязательствами. На
твои руки и помыслы не наброшены путы. Я чувствую, что сейчас для
России наступил час «Икс»: быть или не быть.
Джужома затих на время, сканируя реакцию собеседника, осторожно
продолжил:
– К моему большому сожалению, вокруг меня нет умных и
преданных людей. Кругом завистники, рвачи и интриганы. Им плевать
на всё – лишь бы им было хорошо. Они держат нос по ветру и готовы
переобуться в любую секунду. Раз! И они уже повесили за своей
спиной портрет нового идола. Ну не опускай глаза, не отворачивай
свою суровую рожу. Понимаю, что ты не такой и тебе мой рассказ не
интересен. Но выслушай меня до конца, – начальник ФСБ снова
затих, собираясь с мыслями. Заговорил. Но голос его уже потерял
былую уверенность, взгляд потух: – Знаешь, можешь верить, а
можешь – нет, но я всю ночь не спал и думал, что будет дальше. Нет,
не со мной. Со страной. Боюсь, что мои опасения сбудутся.
Калачов чуть повел подбородком:
– Игорь Артёмович…
– Погоди. Не перебивай. Короче: завтра меня скинут. Но не
это главное.
– Для полного понимания сути этого разговора, я всё же
перебью. Кто скинет? Почему?
Джужома вздохнул и выпустил пар:
– Ах-ха-ха-ха-хах… причудливой судьбе было угодно сделать
так, что у нас теперь нет ни президента, ни приемника. Ты же
знаешь, у Стрекалова не было законного наследника. После смерти в
позапрошлом году премьера он совмещал сразу две должности. Вот и
пришлось собирать экстренное заседание руководства страны. Думали,
думали и надумали поставить исполняющим обязанности главы
государства Калинина.
– Министра обороны?
– Да, Лёвушку, будь он неладен.
Калачов развёл руками, давая понять, что он не в курсе, кто
«ладен», а кто «неладен». Игорь Артёмович махнул рукой и опрокинул
в глотку содержимое коньячного бокала. Слегка поморщившись,
продолжил:
– Объясню. У Льва Николаевича в нашей конторе всего один
фаворит – Проскурин. Они давние друзья, однокашники и сестролюбы.
Женаты на близняшках. Поэтому не сегодня-завтра меня скинут и
поставят на моё место Генриха Эрнстовича. А ты у него тоже в чёрном
списке. Странно всё это, но он тебя не просто не любит. Он тебя
ненавидит. Уж не знаю за что. Думаю, это природный антагонизм
совершенно разных людей. Ты не знаешь, почему он тебя так не
любит?