Калачов пожал плечами. Это была новость, которая не очень его
волновала: «Не любит и не любит. Я же не женщина, чтобы волноваться
по этому вопросу. Хотя, если честно, Проскурин мне тоже был всегда
неприятен. Беспричинно, просто так».
Начальник ФСБ продолжил:
– Поэтому тебя тоже скинут. Но тебя просто снимут с
должности, а меня ещё и запрут. В этом разница. А я не хочу, чтобы
всё полетело в тартарары. Я не кривлю душой. Мне не очень хочется
быть скинутым этой шушерой. Эх-хэ-хэх, м-да… Но боюсь, что не
только мне после этого переворота придёт кирдык. Кирдык придёт
всему. Ты меня слышишь?
– Более чем.
– Поэтому я решил передать тебе наиболее важные документы.
Даже если ты окажешься не у дел, я уверен – ты распорядишься ими
правильно и рационально.
Он взял салфетку, сделал вид, что высморкался в неё и положил на
стол:
– Не смотри на неё. Я вложил в эту салфетку микрофлешку.
Раз ты не заметил, значит, никто не заметил. Будем расходиться –
прихватишь. На ней наиболее важные на мой взгляд документы. В том
числе компромат на всю нашу верхушку. А также ценная информация о
действиях и намерениях внешних доброжелателей. Не хочу, чтобы эта
инфа попала не в те руки.
– И что мне с этим делать?
– Гена, ты умный, ты сообразишь, – и без перехода
спросил: – Что с Шелиховым?
– Ничего. Он пропал. Вероятно погиб.
– А остальные?
Калачов засомневался – говорить или нет. Подумал и решил скрыть
правду о том, что его ребятам удалось найти логово, где возможно
держат Бузмакова и Кузнецову. Решение было рациональным и никак не
связанным с тем, что он не доверял или доверял Джужоме. Если
начальник прав и его завтра скинут – то эта информация для него
пустой звук. И если сейчас с ним делиться инфой – то это просто
повышать шансы, что она станет общедоступной. Чего не хотелось бы.
Очень не хотелось бы. И он помотал головой:
– Близки к разгадке, но пока нет результата.
– А по Паганини?
– Работаем. Есть несколько перспективных версий. Одна из
них связана с новым президентом. У Калинина итальянские корни. Его
предок – Николо Коллини.
Джужома задумался и ответил не сразу:
– Ты считаешь, что наши американские партнёры дали Лёве
кличку Паганини из-за того, что у него итальянские корни?
– Я ничего не считаю. Это разрабатываемая версия.
– Хм. С одной стороны, не особо логично. Коллини и Паганини
семантически никак не связаны, кроме общего итальянского
происхождения и общего имени «Николо». С другой стороны, кто знает,
что взбредёт в их дурные бошки. Погоди, погоди… Коллини – Паганини,
Николо – Николо… Хм. И плюс мы знаем о плане внедрения этого самого
Паганини в высшие эшелоны власти. Помнится, ты докладывал, что они
дали отмашку для проведения операции «Паганини». Когда это
было?