– Почему? – спросила я то ли у моей прапрабабки, то ли у ее
собаки... со слишком умными глазами. – За что?
Портрет, естественно, молчал. Но по-собачьи преданные глаза
черного пса не давали мне покоя еще долго.
– Даже могилы нет, – прошептала я. – Я даже на могилу сходить не
могу… Даже этого они мне не оставили.
Вечером я уже знала, что делать. Вошла в интернет через
мобильный, быстро отыскала через поисковик нужный мне телефон.
Лихорадочно набрала номер:
– Похоронное бюро «Палома», – ответил мне холодный голос.
– Вы занимаетесь поиском утерянных захоронений?
Через неделю я стояла на старом деревенском кладбище возле
простой на вид мраморной плиты с надписью «Алиция Орлова». На
плите, высеченная из того же мрамора, сидела молодая женщина в
красивом, длинном платье и c моим лицом. Ошибки быть не могло…
– Вот я тебя и нашла… – прошептала я. – Единственная, кто у меня
остался.
Я положила две ярко-красных, крупных розы на колени женщины и
некоторое время простояла рядом, чувствуя, как текут за ворот
горькие слезы.
– Странно это, плакать по умершему более трех веков назад, –
сказал чей-то голос.
– Это вас не касается.
– Ты меня слышишь? – голос казался удивленным.
– А с чего бы это я не должна вас слышать?
Резко обернувшись, я опешила… рядом никого не было.
– Что это за шутки? – прошептала я.
– Да какие там шутки? – воздух очертил прозрачную человеческую
фигуру, и от неожиданности я села на мраморное надгробье рядом со
своей родоначальницей.
– Понимаю… – схватилась я за голову. – Я как бы ведьма, но это
уже слишком.
– Ведьма? – протянул неугомонный собеседник. – Это хорошо.
Ведьмы нам нужны. Останешься здесь, за памятником поухаживаешь.
– Он и так ухожен, – отрезала я, сообразив – а ведь и правда
ухожен… Кем?
– Ну так просто останешься.
Я посмотрела на едва различимую фигуру Призрака и решилась. Так
я попала в Магистрат.
Нужные мне вещи я быстро перевезла в наш «замок», квартиру сдала
в аренду – не могла я жить в «родных» стенах, в Магистрате мне было
гораздо удобнее. И, что главное, не одиноко.
Кладбище я навещала достаточно часто. Просто становилось как-то
спокойнее на душе, стоило только войти под сень вековых сосен. И
когда я вглядывалась в каменное лицо статуи, мне иногда казалось,
что я разговариваю с бесконечно родным и близким человеком. Это не
был кто-то конкретный: иногда родители, иногда бабушка, которую я
помнила совсем смутно, иногда и сама Алиция… Но я уже не
чувствовала себя покинутой.