Осколки света - страница 3

Шрифт
Интервал


Очнулся он уже глубокой ночью в совершенно ином месте, в луже посреди дороги. С обеих сторон над ним возвышались скалы, а где-то далеко на горизонте — от земли до самого неба — простирался столп жёлтого света. Люминель встал, отряхнулся и взглянул в сторону этого столпа.

«Что ж, — удовлетворённо подумал маг, — по крайней мере, я точно знаю, что сейчас ничто не угрожает моей жизни».

С этими мыслями Люминель, прихрамывая, пошёл по дороге, перед этим спрятав в нагрудный карман Куб Бессмертия. Он направился к столпу света, так как они обычно находились только на землях, пропитанных магией, и являлись телепортами между разными частями королевства. Нужно было лишь знать, куда именно ведёт каждый телепорт.

Пока Люминель шёл, ему в голову пришла мысль. «А что если оставить куб у себя? Король, очевидно, захотел править вечно, но будет ли от этого польза? Я могу сказать, что не добыл куб. Говорят, их всего три, но два других утеряны...» Маг даже остановился, тщательно обдумывая свои дальнейшие действия. «Безусловно, необходимо оставить его. Зачем он королю? У него нет силы, он не маг. Что он будет делать целую вечность? Кстати, а ещё можно принести королю фальшивку,» — злорадно подумал Люминель. В его душе внезапно поднялись ожесточение, недоброжелательность и коварство, как будто много лет подряд эти чувства спали и вдруг все разом проснулись.

...Тем временем у разрушенной беседки без сил лежал Серебряный дракон.

Теофил был последним учеником Люминеля. Новых королевский маг давно не набирал по той причине, что ученики его теперь жили недолго — не больше двухсот лет. Причём половина этого срока уходила на их обучение. Магия убивала изнутри, и лишь Люминель разменял уже девятую сотню.

Тео, как его обычно звали, было сто восемьдесят. Но ощущал он себя веков на десять старше. Тело настолько ослабло и постарело, что он вынужден был ходить, опираясь на посох. Глаза видели мир искажённым — он не различал мелкие детали предметов. Если маг шёл чуть дольше «необходимого», то начинал задыхаться и кашлять без остановки. Вся его магия уходила на исцеление людей. В этом заключалась отвратительная ирония — ведь сам себя лечить он не мог.

Поначалу Теофила это не особо волновало, затем мысли о постоянной боли стали расстраивать его, и наконец он разозлился.