Братья чётко шли к скорой смерти. Либо прямо - по приказу
Государя. Либо, вероятнее, в двухходовку: Андрей их вышлет, я,
понимая их опасность для «абсолютизации всея Руси», перехвачу и
уничтожу.
Оба варианта никому не нравились, и я нашёл путь к спасению
«гречников»: исполнение поручения Государя. Служение. Причём там и
так, что ни у кого из троицы нет существенных мотивов вцепиться
друг другу в горло. Даже возможностей нет - далеко. А вот мотивы
помогать - есть.
Я - нашёл решение. Не он.
Ещё я убил двух опасных иерархов русских (Федю Ростовского и
Константина Киевского), в разное время и в разных местах, но так
хитро, что анафемы мне нет. И, что важнее - убедил. Убедил двух,
изначально враждебных Андрею епископов (Антония Черниговского и
Кирилла Туровского), склонил их к сотрудничеству.
Сумел перетащить на нашу сторону двух из пяти смоленских князей
(Ропака и Попрыгунчика).
Я всё время «передумывал» Андрея. Я был источником, причиной, а,
часто, и организатором, ключевым исполнителем, обеспечивающим
ресурсом, множества полезных и возвеличивающих его событий.
Добили его, как я понимаю, истории с Евфросинией Полоцкой и с
письмами на Волынь.
Перетянуть на свою сторону, впрячь в нашу упряжку Полоцкую
святую... Такое просто невозможно! Они же полвека во вражде! А
Ванька-лысый - сумел.
Понятно, что про нашу предыдущую встречу в Смоленске я ему не
рассказывал. Выглядело произошедшее как чудо явленное: Ванька
проповеднул, и сеструха бешеная - агницей смиренной стала.
Факеншит! Евфросиния - такая агница, что любого волка загрызёт!
Как была - так и осталась. Но у нас с ней... вась-вась и
взаимно-приязненные улыбки. Дама настолько уверовавшая, настолько
«просветлённая» в вере Иисусовой, что человека, лишённого страха
Божьего воспринимает... как явление природы. Наряду с прочим,
Господом Богом сотворённым миром. В смысле: конструктивно.
«Чудны дела твои, Господи! Велика сила твоя! Вот, исделал ты
невидаль невиданную: атеиста. Видать, для особой нужды, для
грешников наставления, для праведников святых подвигов».
Андрей это видит и разрывается. Между радостью: это хорошо,
полезно, успех, и бешенством: почему не я, почему сам не смог
так?
Не-не-не! Не в смысле атеизма. Он про это не знает. А в смысле
согласия и дружбы Евфросинии.
Сходно с Волынью. Использовать угрозы материнского и отцовского
проклятий для решения войсковых задач...