Сеньор Франческо вошёл в зал и при
виде высокого, красивого, статного и гибкого, как лоза, мужчины лет
двадцати пяти первым раскинул руки.
— Бертуччи! Рад тебя видеть, друг
мой, — он обнял его и что-то прошептал на ухо. Потому что, когда
они закончили приветствия, гость повернулся ко мне, смотря глазами,
полными надежды, мне даже стало как-то не по себе.
— Синьор Витале Дандоло, позвольте
представить вас моему другу и очень надёжному партнёру Бертуччи
Контарини.
«Контарини! Святая Дева Мария!» —
пронеслась в голове паническая мысль, поскольку я неоднократно
слышал об этом доме и отец был крайне негативно к нему
настроен.
Тем не менее я вежливо раскланялся с
молодым мужчиной в полном расцвете сил. Одетым, нужно сказать, со
вкусом.
«Девицы при виде него, наверняка тают
словно воск», — даже с какой-то завистью подумал я, смотря на его
правильные, красивые черты лица и стройную, подтянутую фигуру.
— Господин, — перед хозяином
склонился камердинер, — сеньорита Анна спрашивает вашего разрешения
присоединиться к вам за столом.
Сеньор Франческо посмотрел на меня,
давая мне выбор. Я подумал, что, поскольку за столом будем
разговаривать в основном о делах, лишние уши ни к чему.
— Я бы предпочёл мужскую компанию, —
спокойно ответил я, замечая, что от второго гостя не утаился наш
обмен взглядами с хозяином дома.
— Оповестите дочь, чтобы она
пообедала со своими подругами, — сеньор Франческо повернулся к
слуге, и тот низко поклонился в ответ.
За богато накрытом столом мы
принялись пробовать шедевры повара, который трудился на семью
Бадоэр, а конкретно на его главу, который очень любил вкусно
поесть, что, собственно говоря, было видно по его габаритам.
— Очень вкусно, сеньор Франческо, —
не переставал я хвалить хозяина после каждого нового блюда. Ему
нравилась эта похвала, поскольку он и правда трудился, составляя
меню для себя. Здесь были собраны различные вкусы, традиции разных
стран и народов прямо чувствовались в каждом блюде, и это правда
было в высшей степени шикарно. У себя дома мы предпочитали пусть и
обильную, но более простую еду, он же ел так каждый день.
— Вы меня так избалуете, что буду
приезжать к вам теперь постоянно, — с трудом отодвинул я какую-то
невероятно вкусную тушку птицы, — уф, сейчас лопну.
— А ты, Витале, и приезжай, — вполне
серьёзно ответил он. — Анна нос воротит от многих блюд, ей больше
фрукты подавай, так что мне не с кем разделить радость от хорошей
еды. Только Бертуччи изредка навещает меня, но из него почти такой
же едок, как и из дочери.