Молодой мужчина, который спокойно ел
всего понемногу, и правда был весьма скромен в гастрономических
пристрастиях. Он весело улыбнулся в ответ на эти слова.
— Зато, дядя Франческо, я поставляю
вам многое из того, что есть на этом столе, уже за это вы меня
любите.
— Да? — удивился я, поворачиваясь к
нему. — Откуда же столько необычностей?
— Константинополь, Александрия,
Египет, Испания, Германия, Англия, Венгрия, Литва, Русь, — быстро
перечислил он, — и это только основные мои поставщики.
— Сеньор Франческо говорил, что вы
хороший моряк? — закинул я пробную удочку.
— Не хочу говорить о себе, что сильно
хорош, — он открыто мне улыбнулся, — лучше спросить об этом у моих
знакомых, а то вы ещё подумаете, сеньор Витале, что я себя
нахваливаю.
— Полно, Бертуччи, — хозяин дома
взмахнул рукой, — спроси у любого, лучше тебя не найти
морехода.
Гость лишь смущённо пожал плечами,
адресуя этот жест мне. Я стал осторожно интересоваться его прошлым,
настоящим, планами, и он подробно мне всё рассказывал, мало что
скрывая. Если о чём и утаивал, то о делах своего дома, не личных, и
это было всем понятно. Также оба понимали, что сейчас идёт
натуральное собеседование и оценка его способностей, поэтому он
старался как мог.
Параллельно я выяснил, что он знает
четыре языка, является отцом двух прелестных дочерей и мужем
красавицы жены. Они были знакомы с ней с детства, вот так эта
увлечённость и переросла в серьёзные отношения.
— Как она относится к вашим отлучкам?
— поинтересовался я. — Вы ведь довольно часто отсутствуете
дома.
— Габриэлла всё понимает, даже
любовника себе не заводит, — честно ответил он, — братья сколько
раз пытались её уличить, да всё без толку.
— Вашему счастью не все рады в вашем
доме? — тут же спросил я.
Он чуть нахмурился, перевёл взгляд на
сеньора Франческо, но тот лишь кивнул ему.
— Это сложный вопрос, сеньор Витале,
— он задумался, — наверно, самый лучший ответ на него будет — это
человеческая зависть. Я успешен, наследник рода, счастлив в браке и
имею верную, любящую жену и двух детей, но вот тот, кто думает, что
подобного на свете не может быть, равняя людей и их поступки по
себе, причём палец о палец не ударяя, чтобы что-то изменить в своей
жизни, пытаются очернить меня перед отцом и всеми остальными.
— Хм-м-м, — я задумчиво постучал
пальцами по столу, картина была в целом ясной. Сильно сомневаюсь,
что он меня обманывал по-крупному. Сеньор Франческо, которому я
доверял, поручился за него, к тому же во время всего разговора у
меня самого не возникло к Бертуччи ни капли негативных эмоций, как
бы я ни пытался их из себя выдавить.