А то не хватало еще облевать старшего по званию. Измена, не
иначе!
- Центурион, ты потише… - подала голос Фагельма, чей десяток
насыщался за соседним столом.
- Криворуким слова не давали! - гаркнул Равуда.
Но если бы не она, то наверняка он врезал бы мне и в третий раз,
а так всего лишь нагнулся к уху и зашептал:
- Убить я тебя не могу, волосатик, о да, дааа… это очень жааль…
вот прямо здесь… Вилкой выковырять твои глаза… расковырять
брююююхо… и смотреть, как ты дохнешь…
Я молчал, понемногу приходя в себя.
- Отрезать то, что у тебя между ног болтается, - продолжал
Равуда. - Пажааарить… Заставить сожрать. Эх, не могу… Разве что в
лесу, где нет камер, нет командиииров… Тооолько мы…
- Да ты струсишь, как обычно, - выдавил я.
Ну как всегда — собственный язык мне такой враг, что никаких
центурионов не надо.
Но Равуда только рассмеялся.
- Зато я могу сделать так, что ты сам повесишься, - сообщил он
радостно. - Довести. Раньше я спешил, был нетерпелииив… Но теперь я
буду действовать медленно, спокойно. Только ты все равно умрешь… и
твоя дочь тоже.
Вот последнего ему говорить точно не стоило!
Кровь бросилась мне в голову, стало жарко, кулаки сжались
сами собой, а волосы на затылке встали дыбом. Самое время броситься
на красноглазого урода, и для начала уронить его на полсильным ударомв челюсть.
Но тогда… тогда меня точно отправят домой, на Землю, к
Сашке.
И я не смогу добыть то, ради чего я тут нахожусь, ради чего я
готов вытерпеть все, что угодно… ну, почти.
- И кто тут струсил? - спросил Равуда.
Я медленно, преодолевая сопротивление перекрученных судорогой
мышц, разжал кулаки. Затем повернулся к центуриону, посмотрел прямо
в его физиономию, в глаза цвета крови, один больше другого едва не
в два раза.
- Я струсил, так точно.
Еще год назад я бы и сам себе такого не сказал, а тут перед
толпой соратников, тех, кем я командую. И сейчас я ощутил
мгновенную, но острую вспышку стыда — точно укол прямо в
сердце.
Но быстро ее погасил… значение имеет только одно, Обруч, который
я должен найти. Отыскать в громадном летучем городе под названием
«Гнев Гегемонии», и привезти дочери, а для этого одолеть все
препятствия, какие только можно представить, в том числе и те, что
внутри меня.
Равуда резко повернулся и зашагал прочь, свита во главе с
Молчуном двинулась следом.