И прежде чем продумывать план
действий, надо разузнать, где оказался.
А то я даже не в курсе, как
называется эта наша колония, какие уж тут стратегии и тактики.
— Афина, можно тебя кое о чем
попросить?
— Конечно, — девушка привстала и
захлопала ресницами.
— Не подскажешь, где поблизости
книжный магазин? А то уже позабыл, где тут что. Да и многое
наверняка поменялось...
— С удовольствием, — она мило
улыбнулась. — Заодно прогуляемся. Посмотришь, как изменился наш
Петербург.
— Точнее, во что превратился, — с
обидой буркнул парень. — За два года здесь стало в два раза
опаснее, братец. На улицах мочат чаще, чем в окопах. Так что будь
осторожен. И присматривай за сестрой.
***
Мы вышли на грязный покрытый
выщерблинами и лужами тротуар.
Мимо, гудя клаксонами, катили
грузовики.
Навстречу вальяжно брели лихие
молодцы в старых замызганных костюмах.
Меж ними сновали дети, лоточники и
карманники. На грудах мусора сидели нищие и попрошайки, протягивая
изъеденные заразой ладони.
На углах сверкали телесами
проститутки в расстегнутых корсетах и разрезанных на бедрах
юбках.
В подворотнях звенели бутылками
алкоголики.
Вся это дно копошилось меж
пятиэтажными кирпичными зданиями с зарешеченными разбитыми окнами,
из которых доносились пьяные вопли, песни и крики.
И все это — под несмолкаемый грохот и
лязг чадящих заводов и мастерских.
Худшего места для жизни и представить
сложно. Неудивительно, что до ближайшей книжной лавки пришлось
шагать без малого три километра. И ничего странного в том, что даже
столь короткий путь не обошелся без приключений.
Мы не прошли и трети, когда из
подворотни бодрым шагом вырулила троица угрюмых бородачей в грязных
пальто и высоких мятых цилиндрах.
У всех троих были тяжелые трости со
свинцовыми набалдашниками — и характерные вмятины намекали, что эти
шарики касаются не только ладоней хозяев, но и черепов их
врагов.
Трио заступило нам дорогу,
перегородив узкую улочку, с которой в тот же миг рассосалась вся
праздная публика, а немногочисленные целые окна в спешке занавесили
шторами.
Даже несмолкаемый городской шум — и
тот стал тише, словно нас окружили непроницаемым барьером.
Незнакомцы сомнительной наружности
подошли к нам, закинув трости на плечи — так, чтобы в случае чего
быстро нанести удары прямо в голову.
Я шагнул вперед и прикрыл собой
Афину, которая, казалось, забыла как дышать.