- Это ваша, господин барон, а это ваша, господин виконт.
Охранник, как я понимаю, будет при вас?
- Да, он поселится со мной, - сказал я. – Благодарю.
Она выудила откуда-то из-под своих рюш огромную связку ключей и
отперла обе двери. Затем сняла с кольца два ключа и протянула нам.
Я, в свою очередь, достал из одной из сумок с деньгами, перед
входом врученных Ошису, пару золотых и отдал Трессе. Та
удовлетворенно приняла их, спрятав в складках платья, и неожиданно
отозвала меня в сторону.
- Если я не ошибаюсь – это адит? – спросила она тихо. – Я
слышала про них, но видать не доводилось. Они едят то же, что и вы
или у них есть какие-нибудь особые предпочтения?
- То же, что и мы, - успокоил я ее.
- Тогда располагайтесь, скоро вам принесут ужин, - и хозяйка
направилась к лестнице.
Мы остались предоставленными самим себе и Сарим пошел в свою
комнату, а я и Ошис в свою.
В «номере» была кровать, тумбочка, небольшое зеркало, стул с
высокой спинкой и ковер на полу. Имелось также окно, застекленное
разноцветными крупными кусками слюды, а в одном из углов комнаты
стояла вместительная деревянная бадья. Над ней на вбитом в стену
гвозде висело белое полотенце.
- Мне придется дремать сидя, - заметил Ошис, не обнаружив
второго спального места. – Постель только для тебя.
- Ложись в нее смело, - сказал я. – Я пока спать не собираюсь.
Может лягу после того, как ты проснешься.
Едва мы разложили свои вещи, как в дверь постучались. Я открыл и
увидел на пороге паренька лет пятнадцати, согнувшегося под тяжестью
двух здоровенных ведер, полных воды. От одного из них шел пар, а в
другом на поверхности болтался вырезанный из дерева ковшик,
емкостью не менее литра.
- Для мытья, господин, - робко пролепетал парнишка, ставя
принесенное в комнату. – Госпожа Тресса передала, что сегодня уже
поздно, но завтра, если пожелаете, мы сможем приготовить вам
ванну.
- Спасибо, - сказал я и сунул парнишке пару медяков. – Пока нам
этой воды будет достаточно.
Закрыл дверь и, раздевшись, с удовольствием воспользовался
половинами содержимого обоих ведер. Закончив и отершись насухо,
уступил место у кадки Ошису.
После чего с удовольствием натянул на разгоряченное от недавних
растираний тело чистую рубаху и подштанники. Присел на стул,
расслабился, вытянув гудевшие от долгой езды ноги и слушая как
пофыркивает моющийся ящер. Лишь только он завершил свое занятие,
как снова раздался стук. В этот раз за дверью оказалась незнакомая
нам высокая крепкая женщина с огромным медным подносом в руках. С
нашего позволения она вошла в комнату и переставила на стол
приготовленный поздний ужин и кувшин с обещанным подогретым вином,
сразу же распространившим по комнате тонкий аромат пряностей.