- Так, а куда же немчик делся? – вдруг заинтересовался Рашит и
оскалился, не забыв мне подмигнуть.
- А кто иво знат, - развел руками говорливый дядька. – Может
сызнова на Алтай убег, а может и в Рассею, к Государю на
тезоименитство. А или еще, как бабы на сенном рынке болтают… Ведомо
же тебе, твое благородие, подиткось, что у Лерхова нашего рука
легкая? К чему ни прикоснется, все деньгу приносить начинает.
Нашенскому вон хозяину, Евграфке Кухтерину, двух коней подарил, так
тот глядиткось как плечи расправил. Таких караванов, вроде нашего,
у него, считай уже с полдюжины! Нестеровский, старый судья, сиднем
бы сидел в своем Каинске, коли немчик его на копи каменные не
подбил. Теперя как сыр в масле катается! И иные, кто в бывшим
начальником что затеять успели – поди, не жалуются. Вот бабы и
болтают – будто руду золотую наш немчик нашел. Сказывают, Господь
его силой такой наделил – ткнет пальцем в землю и командует –
ройте, мол. Роют, и точно! То железо, то уголь, то еще чего доброго
отыщут. Ныне, вот, значится, за золото принялся. То-то Асташев, как
Лерхов-то пропал, с лица совсем спал. Волнуется, значит.
- Значит, точно ничего не известно?
- А нам кто доложит? – загоготали мужики. – Чай пес-то
Лерховский, Карбышев который, и важным господам ничего не говорит.
А нам и подавно.
- Почему пес? – удивился я.
- Рычит, и хозяйскую избу сторожит. Кто же он еще? Пес и есть…
Давайте на боковую уже. Завтрева с рассветом двинем. Путь
далек…