И вздрогнул. Почувствовал, что кто-то стоит за плечом, а я и
скрипа шагов по снегу не слышал. И револьвер, опрометчиво, за
поясом под пальто. Быстро не вытащишь. В шее словно десяток лишних
костей образовался, мешающих легко повернуть голову.
- Ваше превосходительство, - негромко, едва-едва чтоб слова было
слышно за колокольными перезвонами и свистом ветра, голосом
Карбышева, выговорил человек из-за плеча. – Дурные вести.
Выдохнул сквозь сжатые зубы, и повернулся всем телом.
- Я задумался, Миша. Ты что-то сказал?
- Насилу вас сыскал, Герман Густавович. Слава Господу, Апанас
подсказал… От Афанасьева, Николая Андреевича, посыльный приходил.
Послание принес. Я имел смелость прочесть. Беда, Ваше
превосходительство!
- Британская империя объявила войну? – пошутил я. Ну не было у
меня предчувствия надвигающихся неприятностей, едрешкин корень, и
все тут! Даже, к вящему моему удивлению, как-то даже наоборот.
Подъем душевный ощущался. Что-то новое на пороге. Какой-то поворот.
И, что самое главное – конец моим терзаниям и разочарованиям.
- Нет, с чего бы!? – отшатнулся бывший жандармский поручик.
- И в Государевой семье все живы и здоровы? – на всякий случай,
уточнил я. Убедился, что и тут без каких-либо изменений, и подвел
итог. – Ну, значит, то не беда, а легкая неприятность. Так что
именно наш бравый штабс-капитан так торопился мне сообщить?
- Николай Андреевич сегодня дежурным штаб-офицером по отделению
назначен, - гораздо более спокойно принялся рассказывать секретарь.
– Он и депешу с телеграфа получил. Из Санкт-Петербурга. Подписана
главноуправляющим Вторым отделением, графом Паниным. И с визой «к
немедленному исполнению» советника от министерства Юстиции Главного
Управления, статского советника Спасского. Велено вас, Герман
Густавович, арестовать и препроводить в Омскую гауптвахту.
- Вот как? – удивился я. Известие, и правда, оказалось несколько
неожиданным. – И снова никаких обвинений не предъявлено?
- Точно так, Ваше превосходительство, - клюнул головой Миша. –
Однако же, ныне вовсе не Киприян Фаустипович в Томске надзором
ведает. А господин…
- А господин майор и палец о палец не ударит, чтоб кого-то
выручить, - кивнул я. – Только не понятно – с чего Афанасьев-то
вместо унтера с солдатами мне записку с предупреждением решил
прислать?