Дыхание
совсем перехватило. Невозможно, совсем невозможно быть хладнокровной и
рассудительной, когда он вот так держит ее руки и топит ее саму в своих
бездонных черных озерах.
— Я… — голос сорвался,
меньше всего хотелось заводить старую песню из серии «Я не такая. Она прогнала
наметившийся в горле комок и продолжила. — Я ни за что не осталась бы у тебя,
если бы сама не захотела. Может, это погоня так подействовала, может, твой
мотоцикл и то, как мы летели там, на трассе, но я тогда уже поняла, что
останусь. Я тебя захотела, Клим.
Теперь
уже она буравила Клима, прожигая в нем дыры, а он вдруг сжал ее пальцы так
сильно, что она даже ойкнула, и приник к ним губами.
— Я потом понял, утром, когда проснулся, а тебя не было.
Почему ты не высказала мне все сразу, а притворилась, что спишь?
— Сразу я бы не смогла, я бы разве что физиономию тебе
разукрасила. Я потому и убежала назад в спальню, чтобы удержаться и не разбить
о тебя что-нибудь, — она покусывала губы, отчаянно надеясь, что ее не выдаст
бешено колотящееся сердце. А Клим лишь способствовал этому, осторожно двигаясь
губами от кончиков пальцев по ладони к запястью.
— Вот и разбила бы, и разукрасила. Сама бы потом и лечила,
зато мне не пришлось бы тебя искать так долго. Где я тебя только не искал,
Катенька! Я готов был сам себя избить, когда понял…
— Что ты понял? — она
отняла руку и принялась бессознательно тереть ладонь, будто можно было стереть
следы его обжигающих поцелуев.
— Что ты впервые в «Саламандре», и что я ошибся, приняв тебя
за одну из приходящих в клуб исключительно ради таких вот близких знакомств, —
пояснил Клим и, поймав ее недоумевающий взгляд, улыбнулся: — Туфли, Катя!
Девушки, о которых я говорю, никогда не наденут к платью от Элизабетты Франки туфли
за пятьдесят долларов.
— Откуда ты знаешь, сколько они стоят? — спросила Катя, почувствовав,
как кровь приливает к щекам.
— Я их нашел. В гараже. Ты ценник с подошвы не отклеила, —
Клим улыбался, и ей вдруг стало ужасно обидно. Для нее пятьдесят долларов
хорошие деньги, пусть он катится со своей Баленсиагой хоть в «Саламандру», хоть
еще куда. — Они у меня дома в коробке
лежат, поехали, заберешь? Или хочешь, другие купим?
Катя
порадовалась, что сидит, потому что у нее не то, что ноги — все тело стало
ватным от того жгучего взгляда, которым Клим сопровождал свое предложение. Она
собралась с силами и качнула головой.