– Брось! – нетерпеливо крикнула Ливьен. – Лес большой!
Полетели!
Рамбай, упрямо не отзываясь, продолжал “санитарную уборку”.
Выругавшись про себя, Ливьен, чтобы хоть как-то ускорить процесс,
стала помогать ему.
Собрав небольшую кучку мусора, Рамбай костяным ножом взрезал
дерн, вынул небольшой его кусок, выкопал ямку, сложил мусор туда,
закопал, а затем вернул дерн на прежнее место.
Он повторил эту операцию десятки раз. Через час поляна выглядела
так, словно никакого лагеря тут никогда и не было.
Ливьен не стала спрашивать Рамбая, зачем ему все это
понадобилось. Это мог быть инстинкт ураний; это мог быть принцип,
ведь лес для него – дом, и мусор тут, возможно, так же раздражает
его, как ей неприятна была бы грязь в ее городском гнезде.
Как бы ее не злила эта вынужденная задержка, в душе она была
солидарна с Рамбаем, ей даже было слегка стыдно перед ним, словно в
неопрятности уличили лично ее. И она не роптала.
Рамбай встал в центре поляны, закрыл глаза и стал медленно
поворачиваться... Остановился.
– Они там, – указал он рукой направление.
Но Ливьен уже и сама знала, где они должны быть.
– Моя палатка стояла вот тут, клапаном – на север. Мы двигались
на восток, значит, новый лагерь – там, – указала она в
противоположную сторону.
– Они там, – упрямо повторил он, указывая на запад.
– Этого не может быть, Рамбайчик, – со всей, на какую только
была способна, убедительностью в голосе, произнесла она. – Там –
прошлая стоянка... – Внезапно она заподозрила, что этот глупый и
чересчур уж чистоплотный самец нарочно морочит ей голову,
намереваясь пройти по местам всех прошлых стоянок маака, чтобы
убрать мусор и там. Это заняло бы у них, минимум, месяц.
– Там, – стоял он на своем.
– Этого не может быть, – повторила она. – Давай сделаем так.
Сейчас полетим на восток. А если лагеря не обнаружим, вернемся.
– Давай. Но если твоих самок там не будет, Ливьен больше никогда
не станет спорить с Рамбаем.
– И наоборот, – с удовольствием поддержала она.
– Да будет так, – ответил он, недовольно поджав губы, и взмахнул
крыльями.
Они летели около двух часов. Никаких следов нового лагеря не
было.
– Стой, – сдалась, наконец, Ливьен. – Так далеко они забраться
не могли.
Рамбай молча развернулся, и Ливьен, кусая от досады губы,
поспешила за ним.
Но что же могло случиться? Что могло заставить караван двинуться
в обратную сторону? Ливьен терялась в догадках.