Однажды, прилетев с работы в гнездо позже обычного и в
приподнятом настроении, Сейна объявила Алабану, что решила выйти
замуж.
– И кто же твой избранник? – Алабан утер руки о фартук и присел
на коврик возле нее, за обе щеки уплетающей куски жареной на
вертеле устрицы. (Никто не умеет готовить ее так вкусно, как
Алабан, и Руппи не раз отчитывала его за то, что он слишком балует
Сейну необязательной пищей.)
– Его зовут Сафши, – сообщила Сейна. – Руппи только что
познакомила меня с ним. Она сейчас там – в гнезде Мионитов.
– Он – Мионит?
– Да, он сын Посвященной Мионы. Он очень красивый и
дисциплинированный. Когда Руппи спросила, не желает ли он, чтобы я
взяла его в мужья, он ответил, что стать членом семьи Абальт –
великая честь для него...
Тут только она заметила, что по щеке Алабана стекает слеза.
– Как она могла, как могла... – с трудом разобрала она его
бормотание.
– Что ты? В чем дело? – она перестала есть и обняла его за
плечи. Ей было немного смешно. Она привыкла к тому, что самцы
тяжело переносят любое нарушение привычного хода явлений, пугаются
любых перемен.
– Нет, нет, ничего, девочка... – бормотал он, успокаиваясь. –
Ничего не случилось... Выходит, так надо...
...Сейна не придала серьезного значения этой сцене и вспомнила о
ней лишь после официальной регистрации брака, когда ее неожиданно
вызвали в средний ярус Координационного Совета, где располагается
ложе гильдии Посвященных.
С трепетом вошла она в секцию со светящимися стенами. Что могло
понадобиться тем, кто знает все секреты бытия, от нее – молодой
смотрительницы гусениц?
– Ты – Сейна? – уточнила развалившаяся в гамаке пожилая самка,
по всей видимости – секретарь Гильдии.
– Да, – кивнула она.
– И ты взяла в мужья сына Мионы из семьи Мионитов?
Она кивнула еще раз.
– Так знай, Сейна, что теперь мы вынуждены принять тебя в
Гильдию, ибо должны открыть тебе одну из тайн маака.
Сейна почувствовала, как дрожат ее колени.
– Надень это. – Секретарь протянула ей диадему...
– Так ты – Посвященная?! – не выдержав, перебила Сейну Ливьен. –
Почему же ты не стала преемницей Лелии?
– Мои права жестко ограничены. Я могу пользоваться Камнем лишь
тогда, когда непосредственная опасность грозит жизни
Лабастьера...
“Вот как, – подумала Ливьен, – оказывается, Право может быть
ограниченным. Лелия ничего не сказала мне об этом. Или не успела,
как и о многом другом?”