Но сильно любили джунгаро в родном
таборе. Дал баро согласие, благословил на поиски, только зарок
наложил — если не найдет храбрец девицу за семь лет, вернется в
родной табор, ни единого дня не промедлит! Поклонился джунгаро
родному табору, девицам улыбнулся, старикам и старухам руки
поцеловал, лошадям на удачу в морды плюнул, взял дедову плеть,
оседлал своего коня и поехал по свету, искать Барготову невесту,
двенадцати братьев сестру.
Долго искал, да все без толку. Видел
он девиц-красавиц, таких, что поглядишь на них — сердце поет. Видел
и таких, что как весна после долгой зимы. Бывали у девиц женихи,
только ни один Барготом не оказался. Бывали красавицы братними
сестрами, только ни у одной братьев и десятка не набиралось.
Прошли семь лет, как семь дней
пролетели. Пришло время джунгаро в родной табор возвращаться. Легла
ему камнем на грудь досада, а делать нечего, раз слово дал.
Поворотил джунгаро коня своего
доброго, друга верного, в родную сторону. Ехал день, ехал другой, а
к ночи заехал в темный лес. Остановиться бы храбрецу, переждать,
пока ясное солнце не выглянет, но досада вперед его гонит. А тут и
месяц за тучи спрятался. Заплутал джунгаро, заехал в самую
чащу.
Видит вдруг — огонек впереди
горит.
— Ну, — говорит джунгаро. — Кто бы у
того огня ни грелся, а придется ему тепло с гостем разделить.
И поехал прямо на огонек.
Едет джунгаро, а огонек все ярче
разгорается, чаща перед ним расступается, тропка в наезженную
дорогу превратилась.
Привела та дорога к ограде — да не
простой, в два роста человеческих, из лучшего железа кованной. Ни
ворот в той ограде, ни калитки. Только добрый конь прыгнул чуть
повыше, да хозяина, друга верного, через ограду железную как на
крыльях перенес. Смотрит джунгаро — цветет за оградой сад чудесный,
из всех цветов, какие только в мире есть, собранный. А дорога
наезженная через сад дальше ведет. Поехал джунгаро по дороге, видит
— колодец. Да не простой, а из чистого серебра, как ясная луна
светится. А дорога мимо колодца дальше ведет. Поехал по ней
джунгаро и видит дом впереди. Из чистого золота дом построен.
Сияет, словно две сестрицы-Зари встретились.
— Кто ж это живет в такой красе и
таком богатстве? — подумал джунгаро.
Соскочил с коня, шагнул на крыльцо,
шкурками горностаев выстеленное, да в дверь постучал.