А когда я пришёл в себя, то первым делом жалобно застонал, не
открывая глаз. Боль пульсировала в районе затылка. И она казалась
центром всего моего существа, полностью завладев моим вниманием.
Лишь через несколько секунд я отрешился от неё и распахнул пудовые
веки.
Мне довелось узреть небольшую комнату со стенами из красного,
потрескавшегося кирпича. Под низким деревянным потолком на ржавом
крючке висела керосиновая лампа. И её тусклый свет падал на кое-где
покрытый бурыми пятнами каменный пол. Комната оказалась абсолютно
пуста. Тут даже не было окон. Зато наличествовала крепкая дубовая
дверь с замочной скважиной и имелась вмурованная в стену метровая
цепь со стальным ошейником. Последний неприятно холодил мою
шею.
Я инстинктивно дёрнул цепь, проверяя её прочность. Но та,
естественно, чудесным образом не развалилась в моих руках. Тогда я
окончательно понял, что попал в серьёзный переплёт.
Меня разобрал нешуточный страх. Но я затолкал его в дальний угол
сознания и лихорадочно осмотрел себя. Так-с, меня лишили всей
одежды за исключением трусов. Вот ведь, мрази. Понятное дело, что и
магическую книгу с револьвером тоже умыкнули.
К кому же я попал? Ну, первыми на ум приходят прихвостни
Повелителя. Всё-таки они добрались до меня. Выследили, оглушили и
до поры до времени оставили мёрзнуть в подвале. А тут реально было
холодно. Моё тело быстро покрылось пупырышками, и меня стала
сотрясать крупная дрожь, словно подо мной работала стиральная
машинка.
Я сел на задницу, обхватил колени руками и начал выстукивать
зубами чечётку.
Прохладный, влажный воздух липким одеялом придавливал мои
опущенные плечи к полу. А страх снова заметался в груди, стимулируя
фантазию. Она мне рисовала такие картины, от которых хотелось
быстренько перегрызть себе вены и облегчить смерть. Но я же не
привык сдаваться, так что принялся усиленно бороться с
распоясавшейся фантазией.
Но вскоре моё занятие прервал звук мягких шагов за дверью. Я
тотчас прислушался и понял, что к моему узилищу приближаются два
человека. И идут они весьма деликатно, словно привыкли ходить тихо.
Но вот дверь эта парочка открыла с нарочитым грохотом. Противно
взвизгнули петли — и она резко распахнулась, ударившись о стену. С
потолка даже посыпалась какая-то труха. Следом в комнату вошли двое
молодых, подтянутых ребят с военной выправкой и короткострижеными
волосами. Оба были повыше меня и покрупнее. Один брюнет, второй —
блондин. А лица у обоих оказались одинаково злыми и весьма
породистыми. Явно дворяне. На брюнете красовались чёрные штаны и
коричневый шерстяной свитер, а на блондине — белая рубашка, серая
жилетка и брюки ей в тон.