И тот, который был в свитере, сразу же метнулся ко мне и
впечатал кулак в челюсть. Я клацнул зубами и завалился набок,
звякнув цепью.
— М-м-м… — непроизвольно простонал я, сплюнув на пол сгусток
крови. — Что за дела? Почему ты сразу кулаки в ход пустил, ведь я
еще не успел рассказать, что делал с твоей мамашей.
— Рассказывай, — угрожающе прошипел брюнет и присел на корточки
рядом со мной, полыхая льдисто-голубыми глазами. — Всё рассказывай,
ежели жить хочешь, собака!
— Что рассказывать-то? — непонимающе прохрипел я, пытаясь унять
разгорающуюся в груди злость. Она сейчас будет плохим советчиком. В
таких ситуациях надо мыслить трезво.
— Не прикидывайся тупицей, Корбутов! — громыхнул козёл, играя
желваками. — Когда ты вступил в сговор с Корсаковым? Куда вы дели
Его Императорское Величество и его близких? Они живы? Отвечай,
недомерок!
И он снова меня ударил. Только теперь в скулу. Моя голова
мотнулась от удара и её опять пронзила вспышка боли. А изо рта
вылетел непроизвольный стон. Но между тем меня охватило облегчение.
Фух! Они работают не на Повелителя! Эти два дебила — просто верные
государю молодые служаки, пытающиеся выяснить, где он заточен!
Я тут же отбарабанил на одном дыхании, выставив перед собой
руки:
— Господа! Вы всё не так поняли! Я не имею никакого отношения к
князю Корсакову! И не состою с ним ни в каких сговорах! Клянусь
честью!
— Не имеешь никакого отношения? — презрительно улыбнулся
блондин. Он стоял поодаль, сложив руки на груди, скрытой жилеткой.
— А кто же будущий зять предателя Корсакова? А? Не ты ли, трепло,
позорящее пригревший тебя род?
— Это досадное совпадение! — заявил я, даже не имея
представления откуда они узнали о свадьбе. — Судари, я свой.
Спросите у барона Верлиона. У меня был договор с императором. И мне
незачем было предавать его. Верлион всё знает. Он может обелить моё
чудесное имя.
— Верлион — карьерист, крыса канцелярская! Его слову нельзя
верить! Не удивлюсь, если уже через пару дней он будет петь
дифирамбы Корсакову! — проорал блондин, брызжа слюной, а затем
гневно приказал второму: — Ещё поработай над нашим гостем!
Мучитель в свитере тотчас выпрямился и азартно засадил мне
носком сапога в рёбра. Они отчётливо затрещали. А я снова повалился
на пол, мучительно хватая ртом воздух, точно выброшенная на берег
рыба.