Она сняла с полки огромное резное блюдо, смахнула с него пыль, а
потом примерилась, что б сегодня туда положить. Казалось, поднос
рассчитан, чтобы подавать на нем тушу взрослого кабана. Взгляд упал
на огромный вилок белой капусты. Сгодится.
Плюхнув посреди блюда капусту, она перебрала в воздухе пальцами,
и кочан начал крутиться вокруг своей оси, а потом покатился по
окантовке исполинской тарелки. Орнамент, которым был изукрашен
центр подноса, начинал зажигаться, а потом пропал в черной
дымке.
Посреди дымки появилось лицо женщины: белолицая, с крошечными
вишневыми губами бантиком, плосконосая, с черными волосами,
уложенными в прихотливую прическу. Из узла волос торчали десятки
шпилек: с камнями, с атласными цветами, с каплями, металлическими
цепочками и ракушками...
— Привет, Моронька! — радушно поприветствовала дама владелицу
блюда. — Чем сегодня обязана, луна моя?
— И тебе привет, сестрица Ида! — лица обеих женщин в самом деле
неуловимо напоминали одна другую. — А я к тебе сегодня с
рекламацией потребителя! Какого ж лешего твои детишки моими
кидаются?
— Ой-ой, — изумилась восточная сестра, — давай-ка ты, свет мой
Морана, мне целиком все расскажешь. И кто, и куда, и зачем. А потом
накажем кого надо, починим кого потребуется...
***
***
Айсонаку Уэно задумчиво смотрела на переломанное тело, лежащее
на старой бетонной плите. Такое в их планы не входило. Багровая
кровь растекалась и капала с торчащей арматуры, впитывалась в
цементную пыль.
Свора хвостатых и когтистых демонов толпилась вокруг. Какие же
они всё-таки тупенькие, когда их много, и они мелкие, с досадой
подумала лисица. Только обратно дай им шерстью обрасти — сразу
деградируют до уровня обычного необученного енота. Потрясающая
скорость.
Кицунэ высунулась из оконного проема и подняла голову. В небе
происходило что-то странное.
— Открыть Источник, — небесный голос был бескомпромиссным. Он
отзывался в крупных костях, сотрясал грудную клетку и отдавался
где-то в глубинах черепа.
Завихряющийся черный поток образовал смерч и хвостом ударил в
грудь лежащему кощею. Лужа крови стремительно уменьшалась. Обратно
она вливается, что ли? Кости с хрустом принимали форму, привычную
для магического конструкта.
Лежащий поднял руку и обломал арматуру, торчащую из глаза, будто
это была сухая ветка. Встал и с тошнотворным хрустом потянулся.
Колотые и резаные раны затягивались без следа.