Кое-кого из слишком впечатлительных йокаек стошнило, на что
лисица лишь поморщилась: слишком нервозные. Слишком заигрались в
людей.
— Источник открыт. Эффективность один процент.
— Спасибо, — стоящий на своих ногах и выглядящий абсолютно
невредимым Константин Кощеев помахал рукой куда-то в небо. И
настала тишина.
***
Я оглянулся. Рубашка пала смертью храбрых еще две встречи назад.
Надеюсь, она попала в вещевую Вальгаллу. Брюки в хлам, проще
выкинуть, чем чинить. Кроссовки пропалены в нескольких местах.
Целой вещью был одинокий ремень.
В чем завтра в школу-то идти?
«Это единственное, что тебя сейчас беспокоит?» — осведомился
голос в моей голове.
Вокруг меня стояли полчища монстров. Серая шерсть, коричневая
шерсть, черная шерсть... Гладкие хвосты, пушистые хвосты, полосатые
хвосты... Горящие глаза, слюна, капающая с клыков у хищников. И
сплошь девки. Хорошо хоть сейчас не вопили.
— Что, не ждали? — я криво улыбнулся. — Ну и ладно. Я вам тоже
не рад.
Прищурился, глядя на верх здания. Айсонаку Уэно смотрела на меня
своими огромными глазищами, на ее лице явно был написан первобытный
ужас. Я очень хотел надеяться, что она здесь ни при чем.
Толпа пришла в движение. Вперед вышел десяток йокаек,
смахивающих на драных кошек. Каждая била из стороны в сторону двумя
тощими хвостами. На кончике каждого хвоста наливалась искорка.
«А я тебе говорил, будут сюрпризы».
Знаю.
Я вытянул руку, концентрируя энергию на кончиках пальцев, собрал
маску и надел ее. Ощущения восхитительные, как будто меня недавно
родили. Мир был свежим и ярким, хотя я и стоял посреди ломаной
бетонной плиты, по которой меня совсем недавно размазало
гравитацией.
Мне открыли Источник, признав меня как чародея и подтвердив, что
мой конструкт достаточно укреплен и отныне мог выдержать любую
хтонь, в которую я захотел бы влезть. Семейное благословение, для
получения которого нужно было умереть. Вот с этого момента я
официально и уверенно стал с заглавной буквы Кощеем, который был
волен распоряжаться жизнью и смертью. Своей ли, чужой ли — не имело
значения. Теперь я был по-настоящему бессмертен, а не как раньше,
просто находился в бронированном конструкте псевдочеловеческого
тела.
— Жнец, — проскрежетал мой и одновременно чуждый голос.
И меня окутало Навью. Она согревала и холодила, пьянила и
оставляла голову совершенно чистой. Родная стихия...