Кошки продолжали копить огоньки на хвостах. Я знал, что бакэнэко
атакуют огнем. Они не знали, что меня это больше не впечатлит. Я
был совершеннее, правильнее, сильнее. Маги, волшебники, колдуны,
чернокнижники, волхвы... Перед лицом меня как новорожденного Кощея
эти слова бледнели. Я находился в звании русского Чародея.
Ранг уточнять, правда, не требовалось. «Подмастерье». Но здесь
это вроде никому не интересно.
Я вытянул руку, и в ладонь легла коса.
Потому что времена подросткового нонконформизма прошли, и
традиции надо чтить.
— Карачун, а покажись.
«Похвастаться захотел?»
— Нет, припугнуть надо кое-кого.
Над косой появилось бледное свечение. Контуры человеческого
черепа с горящим внутри смертным пламенем. Я мог поклясться, что у
него есть свое выражение лица.
— А ты пижон.
— Ты тоже, — Карачун осклабился. — Я пока тут полетаю.
— Подожди, — я остановил его. — Я в жизни не поверю, что ты
такой один.
Череп мигнул, как будто его включили и выключили.
И раскопировался на еще пятьдесят штук.
Нервы бакэнэко не выдержали такого издевательства, и первая
пятерка, бросив в меня округлые желтые огоньки, кинулась на меня с
когтями наперевес. Я скучающе отмахнулся от них обушком косы. Серые
тушки отлетели и послушно остались лежать.
— Следующие, — подытожил я, проводив их взглядом.
Я мельком подумал, что баланс у моего нового оружия несколько...
неудобен? Скоре непривычен. Надо будет попросить у деда пару
уроков.
«Ага, он тебя пошлет косить. После двадцати гектар живо
научишься».
Вторую партию желающих укусить меня за Навь я отправил в другую
сторону волной кимэ. Одного движения руки хватило, чтобы создать
серповидной формы колебание энергии, и еще одного — чтобы послать
его в нужную сторону.
А быть Кощеем мне нравилось, надо сказать.
Направив ки в нервную систему, в следующие два движения я
проредил толпу, даже не взмахивая косой.
«Эй, мне оставь, я вообще первый раз вылез», — Карачун всё это
время ревниво смотрел на мои перемещения.
— Да пожалуйста. Только вот сначала ты меня научишь
распространять страх смерти.
— Легко. Возьми мертвой воды. Преврати в мелкодисперсный спрей.
Дохни разок.
Я сделал.
— Так?
Дрожь, распространившуюся по толпе оставшихся комбатантов, я
слышал едва ли не физически. Их клыки неудобно клацали. Некоторые
поджали хвост.
— Так. А теперь-то можно?