— Да пожалуйста, — новый я был потрясающе великодушен.
Распространять угрозу одним своим внешним видом — бесценно.
— МВА-ХА-ХА-ХА!!! Я СОЖРУ ВАШИ ДУШИ!!!
И хвосты тоже пообгладываю с удовольствием.
Творилось полное сумасшествие. Повсюду летали черепа. Они адски
хохотали. Кусали обезумевших, метавшихся туда-сюда йокаев. Те, кто
получил косой еще в самом начале, уже пришли в себя и сливались со
стенами. А посреди всего этого невозмутимо стояла моя высокая
фигура в черном, поигрывая зловещего вида косой.
Это не было битвой. И даже сражением. Это была месть, избиение
слабых сильным.
Ведь они все-таки угробили меня насмерть. Такое с рук я спустить
им не мог.
— Время пожинать плоды.
Я смешал в себе две энергии — и ничего не почувствовал. Будто
всю жизнь этим занимался.
И взлетел — привычно, без резких движений, интуитивно.
Следующим по плану было тотальное уничтожение. И я направлялся
на последний этаж, где в оконном проеме среди брошенных бетонных
блоков стояла заварившая всю эту кашу. Ее четыре хвоста бились,
поднимая облачка пыли.
Когда я вернулся в комнате тем же путем, которым оттуда вышел,
она не нашла ничего умнее:
— С-сдаю...
Кицунэ Айсонаку Уэно умерла, когда взмах косы отделил ее голову
от тела. А в следующий момент она вновь оказалась жива. В
вертикальных зрачках плескалась паника. Длинными дрожащими пальцами
она ощупывала невредимую шею.
— Мне, верно, показалось? Или ты что-то сказала о сдаче? —
скучающим тоном осведомился я.
— Этого не было? — она кое-как выдавила из себя вопрос.
— Кто знает...
Я видел собственное отражение в ее радужках. Мои пугающие
зеленые глаза приблизились к ней вплотную. Я хотел думать, что в
пламени смерти она вновь и вновь видела собственную гибель.
— Рискнешь проверить, насколько больно это будет в
реальности?
А ведь я не каждый раз делаю такие предложения прекрасным девам,
подумалось мне с усмешкой.
Она испуганно поджала хвосты и панически замотала головой.
— Я сдаюсь, Кощеев-сама.
— То-то же, — выдохнул я.
Наконец-то все закончилось.
«Маленький наивный Костик», — Карачуна что-то веселило.
— Можете располагать слабой никчемной женщиной как вам
вздумается.
— Э? — я внезапно перестал понимать происходящее.
— Желаете разложить меня прямо здесь? — четыре лисьих хвоста
робко подметали пол, и она начала спешно раздеваться, ластясь к
своему новому хозяину, такому могущественному и властному.