Что до моих ночных прогулок и того, что я там увидел... Токио —
исполинский мегаполис, здесь проживает огромное количество народа.
К сожалению, люди не всегда умирают «правильно», сразу уходя в
загробный мир. Если они не получают правильное посмертие, их душа
не может упокоиться. Так возникают мононокэ, движимые постоянной
жаждой. Их привлекает чужая энергия: души людей, души йокаев, кто
угодно, лишь бы повкуснее. Если мононокэ проживет достаточно долго
— он может стать аякаси, а особо наевшийся аякаси способен
превратиться в злого ками, по силе сопоставимого с богом. Такую
тварь уже нельзя просто убить, зато можно запечатать. Поэтому
Идзанами-сама, властительница подземного царства Ёми, создала
отдельный клан шинигами, богов смерти, а точнее, посмертия.
Шинигами служат ей верой и правдой, выполняя порученную миссию, и
по-другому не могут: власть Идзанами-сама над йокаями абсолютна,
богиня не для красного словца зовется Великой Матерью Сотни
Демонов.
— Кейтаро-сан, а я правильно понимаю из вашей истории, что
мононокэ и аякаси привлекает не каждый живущий? Например, чем
сильнее йокай, тем больше у него энергии и, соответственно, тем
больше шанс, что он привлечет к себе мононокэ?
— Да, Кощеев-сан, всё верно. Сейчас вам кажется: то, с чем вы
столкнулись ночью, является прямым опровержением моих слов. Если вы
чуть лучше разберетесь в деле, то поймете, что история — не
опровержение, а как раз прямая иллюстрация.
Я поднял бровь. Кейтаро был осведомлен достойно.
— А что до аякаси... Увы, от появления демона такого уровня
общество до сих пор не застраховано. Есть территории, где шинигами
слабы и не могут патрулировать местность. Есть и мононокэ поумнее,
они научились скрывать свое присутствие. Вероятность больше нуля. И
тогда приходится мобилизовывать силы не только шинигами, но и
вообще сильных кланов. Если аякаси станет чрезмерно мощен, то
проблемы будут у всех.
Что-то запиликало. Шикигами откинул рукав кимоно и посмотрел на
умные часы.
— Вас ожидают, пойдемте.
Огромный сад рядом с беседкой состоял из пышной сакуры. Еще не
наступила ночь, и запах цветущих деревьев был сдержанно-нежным, не
взгрызающимся в нос и мысли. Я невольно залюбовался розовыми
облачками, которым осталось цвести всего ничего. Местные правы:
оценить скоротечность жизни, нестабильность ее существования и
текущего статуса можно, если просто оглянуться вокруг и заметить
то, чего не замечал раньше. Для обитателей Кощеева царства
скоротечным было буквально всё: строения, вещи, продукты... и люди.
Любой хомяк, чья задача, по сути, ограничивалась демонстрацией
смерти для ребенка, по ощущениям покупался вчера и заканчивался
завтра. С домашними растениями то же самое. Существование всего,
что живо, было для нас совсем как цветы этих вишневых деревьев:
появилось, побыло в Яви недолго, поцвело, подарило нежный запах,
засыпало всё памятными розовыми чешуйками и ушло.