— А потом что? Иван его догнал, по шее накостылял, Марью забрал
и Кощея обратно приковал?
Свейс чуть нахмурилась. Дочь погрязла в сказках, и с этим пора
что-то делать. Правда складывалась порой куда причудливее старинной
байки.
— Нет. Не догнал. И догонять даже не стал — не сумел бы. Кощей
степную королевну увез в тайгу, и там поняла Марья, что без Кощея
ей уже жизнь не мила. Единственный мужчина из всех встреченных,
который был умен. Она ведь на что сообразительная, и даже она его
еле-еле обхитрила, помнишь, я раньше рассказывала. И с кем бы Марья
ни была — все дураки, им говоришь одно делать — они другое, их
человеческим языком просишь не делать — они наоборот...
— И что же, так они вместе и остались?
— Да, Хильда, так они по сей день и живут. Марья не только
богатырша, но еще и ведунья, сильна ее колдовская сила. Кощей — тот
вообще вроде бога смерти, не от нашего он мира, а потусторонний. И
детей у них много, и все ворожат, умеют с иными мирами
разговаривать. Язык мертвых понимают. Не всегда честно сражаются,
потому с ними никто и не воюет.
***
Хильда Свейсдоттир (дочери валькирий не брали имя по отцу — ни
одна валькирия не обязана отчитываться, от кого ее ребенок) стояла
в парке, окружающем старшую школу Сайтама. Идти на клубное занятие
ей не хотелось.
Обычный русский школьник призвал ее предка. При всех, особо не
церемонясь, ни о чем не заботясь, выдернул прадеда из Вальгаллы,
только чтобы потешить свое самолюбие и указать ей на необходимость
соблюдать субординацию. Лицо у него тощее, тело худое, о загаре
речи не идет — Кощеево отродье, вырос в тайге. Небось ему Марья
Моревна блинчики жарит. Богатыршей Хильда не восхищалась, но не
могла не уважать свободу ее выбора.
Однако беспринципность оставалась тем качеством, которое Хильда
понимать не могла, да и не хотела.
Она потерла старый шрам на груди и, черкнув куратору клуба
весточку в мессенджере, направилась домой. Ванна сама себя не
примет. А отмыться ой как хотелось.
***
— Константин-кун, а ведь ты мне должен.
— Томоко-тян, да разве? И почему?
— А я ее ногтем зацепила, у меня на руке кровь осталась. Ты
поэтому и сумел призвать ее предка. Ты же у меня эту кровь на
ладонь взял.
Какая сообразительная.
— Ну допустим, великанша-тян. И что же я теперь сделаю для
тебя?
— А давай смахнемся? Призыва родственников я не боюсь, все живы
и здравствуют, а кто не жив — тот меня не интересует. У тебя есть
сила, а мне до сих пор ничегошеньки не показал.