С трех рук, ага. Мы посыпались в прихожую как горошины из
вылущенного стручка.
— Мам, ну а что он? — оправдывалась Томоко.
— Однако, а руки у нашей Томоко-тян из нужного места растут, —
прокомментировал я впервые увиденную истинную форму девушки.
Старший они громогласно заржал прямо у нас над головой,
порядочно оглушив.
— Проходите, разувайтесь, здравствуйте, шутники. Гости у нас
нечастое явление, особенно такие мелкие. Томо-тян, проводи по
адресу.
Хана-кун, разложив между нами крупный лист бумаги, рисовал
блок-схему. Мы внимательно следили за его руками. Выходило, что
если заучить только это, то сдать социологию не представляло труда,
поскольку на базовую информацию с легкостью вешались «прочие
подробности».
Такими темпами мы осилим все предметы по две штуки в день, и
если Хана-кун прав (в чем мы уже не сомневались), материал
запомнится чуть ли не сам по себе. Мнемоника, десу. Спасение было
близко.
В перерыве между подходом к социологии и человеческой психологии
мы пили чай с каким-то крошечным печеньицем.
— Томоко-тян, а у вас такое огромное додзё — сколько человек там
тренируется? — полюбопытствовал волк.
— Смотри, — они начала загибать пальцы. — У меня четверо сестер
и трое братьев...
Мы дружно поперхнулись.
— ...которые живут в этом доме. Я здесь старшая после папы и
мамы. И папа гоняет всех, особо не жалея. То есть додзё должно
вмещать минимум десять они. Еще бака-аники («придурочный старший
брат», перевел я про себя). Он шляется по миру, пишет нам иногда.
Сам говорит, не вернется, пока не победит какого-то рыжего и...
зеленого.
— Рыжий и зеленый. Лепрекон, наверное?
— Да, точно ирландец, чемпион. И еще бака-анэсан...
Вроде бы это была старшая сестра? Я что-то уже не уверен.
— В общем, она в додзё не задержалась, ей тир подавай. Наемница,
тоже по земному шарику постоянно болтается со своими пушками
вместе. Папа сказал, что она в маму. Мама у меня как кузнец, только
самка. Она как раз в любом оружии шарит, батя больше рукопашку
уважает.
В этот момент в дверь раздался интеллигентный стук.
— Да-да, — откликнулась Томоко.
— Томо-тян, — в проеме показалась красотка-великанша, бывшая
предметом разговора, — вам пирожков отгрузить? Сама помню, как
учеба на мозг давит.
Я осознал, что передо мной мать, воспитавшая десятерых. После
чего, не стесняясь, встал и отбил ей земной поклон.