— Давай, гадёныш, извиняйся, — прорычал ему на ухо
Хар, бросив его на шкуру у своих ног, но лицом к Даре. — Моя женщина не
нуждается в твоём снисхождении. Я забрал её женой, а не рабыней или того хуже.
И не позволю о ней так говорить или думать, ни тебе, ни кому бы то ни было!
— Не могла Дара добровольно с тобой уйти! У нас в
деревне не так воспитывают! Все знают, как вы с нашими девушками поступаете, —
огрызался парнишка, которому на вид дашь едва ли больше лет, чем самой Дарайе.
А потом он обратился к девушке напрямую: — Ты ведь из Малой Берёзовки? Я тебя
помню. Вот я расскажу всем, кем ты стала!
— Понятно, — Хар снова заломил нахалёнышу руку,
вздёргивая на ноги. — Ты сперва доберись до своей Берёзовки. Шагай! Тебе пора
покинуть борт нашего драккара. И молись своим богам, чтобы больше никогда со
мной не увидеться.
— У нас один бог! — огрызнулся парнишка, и тут же
взывал от боли в чуть сильнее заломленных викингом руках.
— Что ж, надейся, что у него хороший слух, и он тебя
расслышит, среди тех, кто к нему обращается. Только на него ты и можешь
рассчитывать, в отличие от Дары, ведь за неё есть кому заступиться. Причём, ей
даже просить об этом не надо — нас много, и кто-нибудь постоянно будет рядом.
— Хар, показался остров, — заглянул под полог Бьёрн,
довольно оскалившись. — Правда, не помню — живёт ли на нём кто или нет.
— А это теперь не важно, — Хар развернул пленника и
стал толкать его к выходу. Обернувшись, он чуть не забыл о чём хотел сказать.
Такого взгляда он ещё не удостаивался ни от кого.
Дара пребывала под впечатлением от слов мужа. Она
ведь последние годы старалась быть «тише воды — ниже травы» не только потому,
что характера была покладистого, а ещё потому, что за неё никто не заступился
бы, случись что. А тут Хар сперва сказал, что она — одна из них, и потому ей не
стоит бояться. Потом притащил этого нахального мальчишку — Данилу, потому что
он её обидел своим словами, чтобы извинился. А теперь вот ещё сказал, что за
неё любой из их клана вступиться, если потребуется, и Даре даже просить об этом
не потребуется. Сами вступятся!
И как после этого Дара могла смотреть на своего
мужа? Только с восхищением и обожанием. Но, видимо, Хар к такому не привык — аж
замер ненадолго. Но, быстро придя в себя, подмигнул ей и, наконец, убрал с глаз
Дары наглеца, что посмел расстроить.