— Уверенна, что без него нам ещё труднее было бы. И ещё то, что
меня будто парализовало в тот момент. Да и до сих пор
потряхивает.
«Как я не додумался спросить, от чего его лечили? Да и в том
журнале не посмотрел. Наверняка там есть и отчество его, и где
родился. Но ничего, съездим еще в поселок. Надо и докторов
поблагодарить», — успокаивал себя Матвей Власович. Но на ум
приходили новые вопросы:
— Кто сообщил сыну об аварии, о том, когда и в какую больницу
должны были доставить раненного? Кто связался с диспетчером
санитарной авиации, точно подсказал возможность полета?
Сын с невесткой всё ещё рассматривали фотографии, а Матвей
Власович встал, подошел к большому окну. Снаружи опять вовсю
бушевала метель. Под напором сильного ветра качались и стонали
деревья, грохотали крыши и рекламные щиты. Сквозь плотную завесу
снега еле виден был свет уличных фонарей. Он то усиливался, то
пропадал вовсе. В разгар дня лишь редкие машины проезжали мимо
здания, да медленно, пробираясь сквозь занесенные пути, прошел
почти пустой трамвай. Матвей Власович вспомнил свой путь с Матвеем
на руках от заглохнувшего снегохода, до больницы. Его затрясло, как
от озноба. Сейчас он и сам не понимал, как ему удалось по сугробам,
почти ничего не видя перед собой, дойти до больницы.
— Нет, это лучше не вспоминать. Да и незачем, — приказал он сам
себе вслух. Сын окликнул его:
— Папа, тебя к телефону.
Услышав в трубке голос Евдокии Александровны, он тут же отошел в
сторону. Ему больше всего сейчас не хватало жены. Почти машинально
отвечая на ее вопросы, он физически ощущал то, что наверняка в этот
момент чувствовала и она. Её присутствие рядом. Шестьдесят лет
вместе. Они давно стали одним целым.
— Как ты?
— Да что я. С Матвейкой вот беда приключилась.
— Ну, не беда, полбеды. Поправится наш Матвейка. Он весь в тебя.
Крепкий.
Перед глазами Матвея Власовича вновь возникло бледное лицо
внука, потерявшего сознание. Он был готов сказать:
— Как хорошо, что ты не видела его таким. Ты не смогла бы это
вынести.
Но тут же спохватился. Кто — кто, а уж его жена по полной
хватила всякого со своими четырьмя детьми и внуками. Но, может
быть, потому и довольно с неё бед?
В фойе вышел хирург. И без его объяснений было видно, что
операция прошла успешно, как он и обещал. Ещё раз объяснив её суть,
он спросил: