Жеребец фыркнул и отвернулся.
На мгновение Курт замешкался – обычным обслуживанием тут и
не пахло, коня передать было некому, и, подумав, он просто обвязал
поводья вокруг столба ограды. На этой улочке было тихо, безлюдно,
но даже окажись здесь толпа – Курт сомневался, что у кого-то
хватит наглости стянуть лошадь у приезжего, не узнав толком, что
это за птица. Посему, оставив недовольное животное в одиночестве,
он решительно открыл дверь и шагнул внутрь.
В небольшом зальчике, освещаемом только послеполуденным солнцем
сквозь распахнутые окна, было тихо, и Курт не мог понять, вызвана
ли эта тишина появлением незнакомца в обществе местных, или просто
у пятерых мужчин, расположившихся за редкими столиками, давно
иссякли темы для обсуждения ввиду замкнутости и скученности их
маленького мира.
Нельзя сказать, что курсантов академии святого Макария держали в
монашеском заточении, но все же посещение трактиров не входило в
число постоянных развлечений свежеиспеченного следователя –
Курт не относился к тем, кто мог бы изречь: «Если ты видел один
трактир, ты видел их все». Сейчас, конечно, можно было бы выудить
из-за ворота куртки медальон с изображением, легко узнаваемым
всеми, от нищего до монарха, и, сурово сдвинув брови, потребовать
надлежащего обслуживания здесь же и тотчас, однако вряд ли это
можно было бы считать удачным début’ом на новом месте.
– Мать твою, посетитель! – донесся вдруг от окна
голос; голос был молодой, жизнерадостный и глумливый. – В твою
развалюху, наконец, кто-то забрел, Карл. По ошибке, наверное.
Карлом, судя по всему, был похожий на поросячий окорочок, пухлый
мужичонка с крохотной лысой головой, в засаленной, стиранной в
последний раз, наверное, не меньше полугода назад рубашке цвета
засохшей гречневой каши. Увидев Курта, он застыл, глядя так
удивленно, словно был не держателем трактира, а обитателем
уединенной пустыньки, в которую вдруг с шумом и гвалтом ввалилась
толпа уличных девок.
– Замолкни, Бруно, – с растерянной злобой отозвался
трактирщик, уставясь на гостя в ожидании.
Услышав имя, Курт остановился, обратив взгляд к сидящему у окна,
подумав о том, должен ли возбудить у него подозрение тот факт, что
нужный человек попался ему на глаза в первые же минуты еще толком и
не начавшегося расследования.