Прибившийся к деревеньке бродяга выглядел совершенно не так, как
он себе нарисовал его в мыслях. Курт был убежден, что тот окажется
угрюмым мужчиной в зрелых летах с лицом, истрепанным ветром и
солнцем, обязательно тощим, как гончий пес, и с таким же взглядом;
однако Бруно оказался молодым парнем, быть может, его сверстником,
и из компании окружавших его крестьян он не выделялся ничем, кроме
разве что более приятной наружности, характеризующейся словами
«настоящий немец». И еще, заметил Курт, только он взирал на вновь
прибывшего без настороженности, с откровенным интересом, но, что
немаловажно, с таким же неприкрытым вызовом.
– Тебе, парень, надо чего-то или ты посмотреть
зашел? – подал голос недовольный затянувшимся молчанием
Карл.
Отвернувшись от бродяги у окна и чувствуя его взгляд на затылке,
Курт приблизился к трактирщику и, опершись о стойку, приветливо
улыбнулся.
– Хочу кое-что спросить, – негромко произнес он, глядя
на хозяина в упор. – Как ты полагаешь, любезнейший, когда в
трактире небольшой деревни появляется незнакомый человек с дорожной
сумкой за плечом, что это может значить?
– Умный, да? – осведомился тот; и прежде, чем
Курт успел ответить, от окна донесся издевательский смешок:
– Я бы на твоем месте не дерзил их высокоинквизиторству,
Карл.
Эффект от произнесенных бродягой слов был поразительным: хозяин
трактира отлип от стойки, на которой почти лежал, распрямился,
ставши как будто выше ростом и вместе с тем втиснувшись сам в себя,
и лицо его начало медленно бледнеть от щек к шее. И без того полная
тишина в зальчике сменилась совершенно могильным безмолвием; Курт
медленно обернулся, не глядя на лица крестьян за столами, но видя
каждое из них – напряженное, заострившееся… Да что с вами
такое, вдруг захотелось крикнуть в полный голос; ведь вы же сами
измышляли небывальщину о своих соседях, друзьях или тех, кого
зовете таковыми в глаза, за их спиной желая им смерти, вы сами
навьючили вашего священника мешком доносов, надеясь на мое
появление, – так в чем теперь дело? А ну, всем радоваться,
сукины дети!..
– Комнату, обед, и забери коня с улицы, – бросил он
через плечо, с трудом сдержав внезапную злость; Карл за его спиной
шевельнулся и замер, по всей вероятности решая, в какой
последовательности надлежит исполнять распоряжения, чтобы постоялец
остался удовлетворен.