Сын, вдруг осенило Курта. Ну, конечно. Внешнее сходство
минимально, но оно есть, и с возрастом будет все больше; упряжь
обеих лошадей, как стало видно вблизи, почти одинаковая, даже
одежда в чем-то, несмотря на отсутствие общей формы у
сопровождающих обоз солдат, у этих двоих была схожа. Вот в чем
дело. Обкатка начинающего бойца на сопровождении –
относительно безопасная тренировка на выносливость и умение
держаться в седле подолгу. А тут такое…
Лицо удалось сохранить даже не каменным – железным.
– Нет.
Теперь можно было проявить немного мягкости, не боясь уронить
достоинства, и Курт улыбнулся, постаравшись, чтобы это было сделано
едва-едва и не слишком дружелюбно.
– Ничего с твоим сыном не случится. Езжай. Расходуется мое
время.
В глазах солдата любой, даже не слишком внимательный собеседник,
сейчас не мог не увидеть облегчения и пораженного, почти
испуганного удивления осведомленностью, казалось бы, случайно
встреченного на дороге инквизитора; и ладно, подумал Курт,
глядя, как тот взбирается в седло, прощаясь с парнем взглядом, и
медленно направляет коня в сторону замершего в молчании обоза.
Пусть поломает голову.
На парня он пока не смотрел, следя за тем, как медлительно
мало-помалу удаляются телеги и всадники; старый солдат шагов через
двадцать кинул взор на сына и, повстречавшись взглядом с Куртом,
поспешно отвернулся. Парень же переминался с ноги на ногу, тиская в
руках повод, и, кажется, опасался даже дышать, не говоря уж о том,
чтобы поторопить господина следователя с разъяснениями. Наконец,
когда люди и повозки в отдалении стали казаться игрушечными
фигурками, Курт обратился к нему, теперь менее жестко, но
по-прежнему стараясь смотреть прямо в глаза.
– Как твое имя? – спросил он, придавая голосу ту
интонацию, с которой общались со своими подопечными наставники
академии святого Макария; парень шумно сглотнул, еще более
выпрямившись, взгляд забегал, пытаясь не отвращаться от его глаз и
одновременно не встречаться с ними.
– Пауль.
Голос у него был ломким от испуга: заверения в том, что за ним
нет никакой вины, то ли не подействовали на него, то ли уже были
позабыты; Курт подбодрил бледного, словно полумертвого, парня уже
чуть мягче:
– Пауль… дальше?
– Пауль Кюрнер, майстер инквизитор, – отрапортовал
тот. – Солдат барона Бланкенштайна.