До замка он долетел за считаные минуты, убавив темп, лишь когда
стал видеть единственного дозорного на привратной башне. Дозорный
был без шлема и лат, в одной куртке, что на такой жаре было вполне
понятно. К тому же стоило учесть и столь, мягко говоря, редкую
посещаемость этого обиталища чужаками. Завидев Курта, солдат,
кажется, даже не сразу осознал, что он не проезжает мимо, а
устремляется прямиком к воротам; когда же увидел, что всадник
остановился у самых стен, вскочил, ухватив что-то с пола у ног, и
майстер инквизитор голову дал бы на отсечение, что это был
отстегнутый меч; правда, что солдат собирался с ним делать на
стене, было непонятно.
– Чего надо? – крикнул тот, наконец, свесившись вниз;
Курт отметил, что в этом голосе было больше удивления, нежели
действительно заинтересованности или угрозы, или, на худой конец,
равнодушия.
Снова приподняв на цепочке Знак – исключительно формально,
все равно со стены не увидеть, – Курт второй раз за нынешний
день объявил, уже более уверенно:
– Святая Инквизиция. Мне нужен капитан.
Солдат на башне мгновение пребывал в недвижности, а потом
безмолвно исчез за каменной каймой, не обнаружив на этот раз
никакого изумления. Все верно. У этого человека в Таннендорфе родня
или приятели, как почитай у всех в замковой страже, и в жилище фон
Курценхальма наверняка уже знали, что в их места прибыл следователь
Конгрегации…
Пока дозорный бегал в поисках капитана, Курт осматривался. Ров и
впрямь оказался пересохшим, местами даже зарос жесткой и темной
осокой и речным чесноком, а вся вода, которая в нем была, судя по
всему, осталась после того ливня, что прошел неделю назад.
Подъемный мост выглядел покоящимся поперек этого рва не один
год – дерево, местами подгнившее, глубоко ушло в почву, а
скрепы и клепки покрылись плотным покровом ржавчины, и Курт
засомневался даже, что под нею еще можно обнаружить металл.
Решетка, закрывающая доступ через башенный проход, пребывала в
лучшем состоянии – вероятно, лишь потому, что была скрыта от
дождей каменными сводами арки; она была опущена, и сквозь нее
виднелся угол какого-то подсобного строения – с крошащимися
каменными углами и проваленной крышей.
Когда загрохотала шестеренками поднимающаяся решетка, Курт
вздрогнул, отметив, что хотя бы поворотный механизм все-таки
смазан.