Правда, за пределами Кёльна, невдалеке от стен, образовалась
массивная свалка, и что делать с ней, магистрат еще не решил. Время
от времени под охраной солдат какой-нибудь узник, осужденный на
общественные работы, поджигал окраины мусорных островов, дабы не
плодились крысы; порой свалка горела сама по себе, и тогда горожане
посмеивались – «инквизиторы упражняются, дабы не терять навык…»
– А рассказал он, что видел девочку, похожую по описанию на
ту, что мы разыскиваем – во всем. Была девочка не одна, а с парнем
– со взрослым парнем, с мужчиной, понимаете? И видел он их у
свалки. Разумеется, я тут же вызвал людей – немного, дабы не
поднимать паники и не будоражить горожан – и послал прочесать всю
эту помойку… – Хальтер умолк, глядя чуть в сторону, мимо глаз
собеседника, и лишь через полминуты тишины вновь поднял взгляд к
его лицу. – Мы нашли их – обоих. Он был пьян настолько, что
ничего не соображал, а она…
– Убита? – подсказал Курт; собеседник болезненно
поморщился, и щеки его над аккуратной бородкой побелели.
– Не просто убита, – понизив голос, словно мог кто-то
услышать их в этой комнате, возразил бюргермайстер. – Жестоко
убита – и даже это сказано слабо. Это… Это было страшно. Я такого
никогда еще не видел. Располосована. Вскрыта, как дичь. Он
распотрошил ее, понимаете?
В висок толкнулась тупая боль, сместившись к переносице и став
острой, точно в мозг вонзалось зубило, погружаясь все глубже и
глубже, и ладони под тонкой кожей перчаток покрылись липким мерзким
потом.
– Еще что-то?
От того, что старался держать голос под контролем, это
прозвучало холодно, сухо, так что Хальтер бросил на него взгляд
жесткий и неприязненный.
– Да, – отозвался он почти с вызовом. – Еще
кое-что. Он связал девочку ее одеждой и… Я понимаю, что наши лекари
не столь сведущи в тонкостях, как майстер Райзе, однако даже они
смогли определить, что… это с ней сделали не раз.
– До или после смерти? – уточнил Курт, осторожно
переведя дыхание, и бюргермайстер вскочил, стукнув по столу
кулаком:
– Да откуда я знаю?! Лекарь, который осматривал ее, до сих
пор сидит в подсобной комнате и пьет – кружками! Хотите, я покажу
вам тело? И вы сами определите, что сделали до смерти, а что –
после!
– Позже непременно, – ответил Курт спокойно, и Хальтер
опустился на стул, потирая ладонями лицо и опасливо переводя
дыхание.