Вдох на четыре шага – задержка – на четыре шага выдох; снова
вдох, задержка, снова выдох…
* * *
– Ты все делаешь неверно, – пояснял его мучитель в
первый день, когда, стоя на четвереньках в снегу, Курт пытался
собрать легкие для очередного глотка воздуха. – Ты все время
думаешь о том, что делаешь, а мозги ты должен держать пустыми, как
выскобленный пергамент, чтобы вписать в них намертво то, для чего
ты, собственно, бежишь. Навряд ли когда-нибудь ты получишь приказ
пробежать пятнадцать миль и рухнуть на все четыре точки; ты пес
Господень, а не сучка в течке. Приказ будет – мигом перевести дух и
заняться делом.
– А кони на что? – обдирая горло каждым звуком,
возразил Курт.
– Рухнул конь. Оказался таким же дохляком, как ты. Или
пристрелили его. А для следователя с опытом работы вопрос и вовсе
идиотский. Все, что угодно, может быть, и ты должен сохранять
ясность рассудка и твердость в руках. А кроме того, вполне
возможно, тебе придется и отдавать приказы другим, то есть, думать
за пару-другую оболтусов, причем обдумывать детали операции ты
должен будешь на ходу… Ну-ка, родословную Христа. На латыни и
быстро.
– Не могу, – вытолкнул он с напряжением, и инструктор
повысил голос:
– Таких слов не знаю. Что я велел вчера прочесть и
запомнить?
– «Debes, ergo potes»[2]…
– Верно. Это не просто врезано в камень над главным входом
– всякий, кто проходит под этой надписью, должен столь же глубоко
выцарапать это в себе, на лбу написать, если иначе не может
усвоить. Кому это не по силам, тот через те же двери вылетает вон.
Думаешь, ты в ином положении? Осознай одну простую вещь, Гессе:
здесь ты не инквизитор. Там, за этими стенами, встреться мы по
службе, ты, может, и будешь иметь право спорить со мной и отдавать
мне приказы, но здесь – здесь приказываю я. Здесь мне плевать на
твои полномочия, на твой первый ранг, на императорское благоволение
и прочую хрень, здесь в моей воле решать, останешься ли ты в
должности следователя вообще. Что? – с наигранным участием
уточнил инструктор, когда Курт вскинул голову, глядя на него
растерянно. – А ты мнил, что тебе прописали отпуск на
альпийской природе?
– Вы не можете решать… – начал Курт, и тот
оборвал:
– Могу. Для того ты и здесь. Все твои подвиги описаны в
сопроводительных документах, Гессе, я знаю о тебе практически все;
и какой вывод следует из этого? Вывод такой: тебя мне отдали,
чтобы я решил, насколько готов ты к продолжению службы. В ней ты
уже сошелся и еще не раз сойдешься с теми, кто перешибет тебя одним
плевком, если ты не сумеешь противопоставить их силе – свою. Сила
же твоя всего-навсего в выносливости и боевых навыках.