in
omnem eventum vitae[5], в коем было и не совестно пройтись по
центральным улицам любого города, и вполне сподручно пуститься в
путь или ввязаться в драку. Помощник, тяжко вздохнув, последовал
его примеру, зная на собственном опыте, что любые невзгоды и
внезапности, настигающие его начальство, достаются в не меньшей
мере и ему самому, причем сполна.
Лошадям приходилось куда хуже – тех грела лишь попона да еще
разве что седалища всадников; на темных ресницах нависла изморозь,
грустные карие глаза слезились от ветра и мороза, и ноги с
облепившими шерсть комьями снега переступали тяжко и неуклюже.
Отдых был нужен им уже давно; кроме скверной погоды и долгого пути,
жизнь несчастным животным невыносимо портил и немалый вес несомого
– наверняка, если взгромоздить на одну чашу весов одного из
седоков, а на другую нацепленное на него снаряжение, включая
кольчугу под фельдроком, оружие и дорожную сумку, обе чаши
уравновесились бы. В иное время кони несли бы этот немалый скарб
без особенных усилий, однако холод усугублял усталость, обращая ее
в изнеможение.
– Храни Господь курьерскую службу, – повторил
помощник, не скрывая раздражения, – и покарай тебя.
На гневный выпад Бруно Курт не ответил тоже, так же слыша его
уже не в первый раз.
Отдых не только для коней планировался еще пару часов назад,
когда с плохо протоптанного тракта оба заехали далеко в сторону,
угадав по наезженной колее близстоящую деревню. Разумеется, Курт
предпочел бы хороший трактир с отдельной комнатой и теплой
постелью, однако какая угодно крыша и чье угодно тепло в их
положении являлись почти небесным даром, а при предъявлении Знака и
сурового лица предоставлены были бы быстро и без каких-либо
препон.
Деревня показалась за тогда еще редкой завесой снега довольно
скоро; точнее, первыми на глаза попались ее обитатели, вопреки
ожиданиям, не сидящие по домам перед очагами и не поглощенные
заботами о замерзающем скоте – больше сотни человек собралось в
плотную темную толпу далеко за пределами поселения, окружив
предмет, по долгу службы узнаваемый Куртом за милю, наверное, даже
в полуслепом состоянии.
– Столб, – отметил помощник, придержав шаг коня, и он
медленно кивнул, приподнявшись в стременах и всматриваясь в людское
собрание. – Только что-то я тут наших не вижу, –
многозначительно закончил Бруно.