— Быть может, — с усталой язвительностью заметил отец
Бенедикт, — все дело в том, что я лишен возможности делать
какие бы то ни было предложения кому бы то ни было «лет через
десять»?.. Самое время. Разумеется, тотчас по моей кончине его
никто не возведет на место ректора, пока недостаточно умения и
опыта, однако как раз те самые несколько лет спустя…
— Вы шутите, — уверенно предположил Бруно, и наставник
коротко хмыкнул:
— Разумеется, мне сейчас самая пора шутить.
— Я не справлюсь, — твердо выговорил помощник. —
Слишком много ответственности, слишком тяжелая ноша. Слишком много
требований предъявляет этот пост.
— О некоторых вещах ты уже знаешь больше него, —
кивнув на Курта, возразил наставник. — Попросту в силу того,
что больше времени уделял теоретическим познаниям, каковыми он
пренебрегал по недостатку времени. Скажи, бывало уже, что он
обращался за советом к тебе в каком-либо вопросе, когда сведений,
известных ему, недоставало для его заключений?
— Случалось, — нехотя признал тот.
— Любопытный факт, — заметил Курт
многозначительно. — В свете этого — не будет ли дурной идеей
вот так взять и лишить меня такого expertus’а? Без
дельного совета, когда он нужен…
— Брось, мальчик мой. Тебе никто не нужен.
— Вот как.
— Ты сам со всем можешь справиться, — пояснил отец
Бенедикт мягко. — Ты не станешь изнывать, оставшись в
одиночестве. Ты способен совладать с любой трудностью
самостоятельно либо отыскать того, кто поможет тебе или вовсе
сделает всё за тебя. Посему я говорю: тебе никто не нужен. Ты
нуждаешься разве что в посыльном или носильщике. А академия
нуждается в блюстителе, которому будущие курсанты смогут доверить
свои души, а будущие следователи — свои тайны.
— А он нуждается в надзирателе, — качнул головой
Бруно. — Вы сами же перечислили неимоверное количество его
достоинств, главное из которых — делать жизнь окружающих
невыносимой. И хорошо, если это касается лишь душевной стороны. Я
ведь его алиби на Страшном Суде; возьму на себя смелость сказать,
что на моей совести пара спасенных жизней. Вопрос же о его
спасенной душе все еще стоит ребром.
— Как я и сказал, твое назначение состоится не сегодня.
Слава Богу, сейчас еще есть кому присмотреть за академией и ее
насельниками, есть кому окормлять мою весьма специфическую паству.
Пока у тебя есть время на то, чтобы вникнуть в дела, набраться
опыта, постигнуть всевозможные тонкости, какие должен знать будущий
ректор. Разумеется, это означает, что времени в академии ты будешь
проводить все больше, а в оперативной работе — все меньше, однако у
тебя останется еще вполне довольно свободы, чтобы заняться его
погибающей душою. Надеюсь, к той поре, когда ты оставишь службу и
займешь пост ректора, он научится самостоятельно существовать в
людском сообществе, не порываясь ежеминутно отправить кого-нибудь
на тот свет или одарить выразительными эпитетами.