— Коли уж региональные власти не уследили за преступником в
собственных владениях — пусть за это расплачиваются, —
отмахнулся Рудольф нетерпеливо. — Так к чему в вашем
повествовании сей гравер?
— Сей гравер, мерзавец, как рассказывали мне горожане,
присутствовавшие на казни, до последнего кричал о том, что его
подставили.
— Не вижу ничего удивительного.
— Разумеется, это не редкость, — согласилась
та, — однако же, он не утверждал, что полностью неповинен, что
оттиска не делал, что его подбросили или нечто в таком духе; он,
Ваше Величество, всего лишь говорил, что виновен не один он. Что
работа была им выполнена не по собственному почину, а по указанию
некой личности, за эту работу ему заплатившей. Дальнейшие расспросы
показали следующее. Со слов гравера, с ним связался некто, за
весьма солидную плату сделавший этот противозаконный заказ. Причем,
когда оттиск был почти уже готов, заказчик заплатил вторично и
велел сделать еще один. Закончив первый, гравер получил свои деньги
и приступил ко второму, и вот тут-то на него и был написан донос.
Власти Майнца махнули на его слова рукой, но, по моему мнению,
складывается следующая картина, Ваше Величество: вторая форма была
заказана лишь для того, чтобы над ее изготовлением его и застигли,
дабы был повод избавиться от соучастника. Насильственная смерть —
штука в любом случае подозрительная, да и в исполнении сложная, а
городские власти сделали всю работу сами, причем явно, открыто и
легитимно.
— Боюсь предположить, — проговорил он мрачно, —
однако, раз уж речь у нас с вами, госпожа фон Рихтхофен, идет о
тайных грешках Его Преосвященства фон Нассау, логика подсказывает,
что заказчиком, по вашему мнению, был архиепископ. Я верно понял
ваш «Exordium»?[28]
— Вполне, — кивнула Адельхайда серьезно; он
нахмурился:
— Доказательства этому у вас имеются? Не скажу, что меня
подобная новость ошеломила бы, что в моих интересах ратовать за
обеление доброго имени сего священнослужителя, однако подобное
обвинение — не шутка, и свидетельства должны быть вескими.
— Я не стала бы с таким победоносным видом сообщать вам о
своих достижениях, не будь у меня таковых, Ваше Величество.
Разумеется, доказательства у меня есть, и весьма убедительные. И
это — кроме его собственного признания.
— Вот она, кульминация, — напряженно констатировал
Рудольф. — Я бы сказал, что у меня захватывает дух от
услышанного. Архиепископ Майнца — фальшивомонетчик! Господи, какой
шикарный получился бы судебный процесс… Продолжайте, я слушаю вас,
госпожа фон Рихтхофен. Как вы его раскрыли?