– Лукас. Мой брат, соратник, заноза в заднице и гроза
колдунов и тварей, – сообщил охотник, когда парень молча
остановился у их стола, глядя на собеседников настороженно. –
Курт Гессе Молот Ведьм, инквизитор, гроза всех и вся, в особенности
нормальных людей, которым портит жизнь поистине талантливо.
Лукас Ван Ален помедлил, переводя взгляд с одного на другого, и,
наконец, уселся, одновременно вытянув руку вперед через стол. Курт
так же, не вставая, принял открытую ладонь, отметив, что парень не
стал устраивать состязаний, – хватка у него была крепкая,
уверенная, но без нарочитой демонстрации силы.
– Много слышал о вас, – заметил Лукас и, помявшись,
добавил с усмешкой: – Но по рассказам брата и по слухам я вас
представлял несколько выше и суровей.
– Хорошо, что я этих слухов не слышал, – хмыкнул
он. – И давай без лишних церемоний; побеседовав с Яном, я
сделал вывод, что работать нам в этом городке предстоит вместе, так
к чему лишние сложности.
– Да неужели? – поднял бровь Лукас, обернувшись к
брату; тот пожал плечами:
– Молот Ведьм тут по тому же вопросу, что и мы. Инквизитор,
в комнате которого мы поселились, – это по его душу он прибыл:
будет расследовать, кому покойник перебежал дорогу. Под подозрением
в том числе и служители местного инквизиторского отделения. Если он
выяснит, что инквизитора пришибли свои же, – стало быть, нам с
тобою тут ловить нечего, никаких малефиков сверх обычного тут нет,
и мы сможем убраться отсюда ко всем чертям.
– А ты не удивлен, – отметил Курт, когда Лукас лишь
кивнул в ответ; тот улыбнулся:
– Власть имущих подозревают в том, что они этой властью
злоупотребляют и устраняют тех, кто про это узнал… Ничего
удивительного тут не вижу.
– Ян сказал, ты говорил с соседями одного из осужденных.
Удалось что-то узнать?
– Ничего, все то же, что и прежде. Пришли, арестовали,
расследование, малефиции не нашли, передали светским, вздернули.
Соседи говорят – за дело. Недовольных не было, с приговором все
согласны, казненный признался почти сразу, каялся публично… Вообще,
Официум все превозносят – из тех, с кем я говорил, – задумчиво
проговорил Лукас. – Нигде пока не довелось услышать хотя бы
намека на то, что в их службе что-то нечисто, ни одной жалобы;
посему я как-то сомневаюсь, что твоего сослуживца порешили свои. Не
похоже, чтобы им было что скрывать от своих проверяющих.