Когда смех стих, учительница ответила:
— Ты настолько глуп, что не знаешь простейших слов? Или глухой?
Если и дальше будешь храпеть, я найду, чем тебя заткнуть.
Тузов с компанией загудели и заулюлюкали. Шуля бросил в их
сторону быстрый взгляд. Ухмылка сползла с его лица, а взгляд
прояснился.
— Не одна ты можешь затыкать.
— Мы на «ты» теперь? — поинтересовалась Мария Владимировна.
— Я говорю, что могу сам заткнуть тебя, если потребуется, —
презрительно бросил Шуля и тут же получил пощечину. На его щеке
расплылась бордовая пятерня. — Ну, и чего? Дура, что ли, блин…
Мария Владимировна задрожала. Что-то хотела сказать, но
развернулась на каблуках и, чуть покачиваясь, прошагала к
учительскому столу. И стала глядеть в окно, опершись о
подоконник.
У нее тряслись плечи.
Задребезжал звонок. Ребята повскакивали, ножки парт заскрежетали
по паркету. Шуля медленно поднялся, по-свойски кивнул учительнице и
вразвалочку побрел к выходу. По дороге дал подзатыльника Пете
Русакову, а тот резко развернулся и, увидев кто перед ним, подал
руку для приветствия. Шуля, не глядя, шлепнул по протянутой
ладони.
— Ты чего? На перемену пошли! — позвал Вова.
— Пошли, — Турка кивнул, не сводя взгляда с учительницы. Она не
плакала, теперь уже листала классный журнал. А Воскобойникова
дожидалась, пока она сделает нужные пометки.
Вышли в пыльный коридор. Пол блестел, пахло мастикой и краской.
Тут и там виднелись черные полосы от обуви, пыльные следы.
Турка, как и многие, ходил без сменной обуви. Дождя нет,
сухо...
Стены тошнотворные — и не желтые, и не зеленые. Как сопли. И
батареи тоже выкрашены. Сидеть на радиаторах запрещается, но всем
пофиг. Когда начинаются дожди и холода, милое дело погреть задницу
на батарее.
Потолки побелили. Такое чувство, будто просто воду размазали,
тут и там остались разводы. Паркет мастикой натерли, пока еще
кое-где блестит, ну и пахнет она крепко так.
— О, дружка нашел, — бросил Тузов. Однако, как и остальные члены
банды, поздоровался с Вовкой.
Крыщ армянин, зовут его Андраник. Тузов — переросток с
квадратным лбом. Несмотря на угрожающий вид, огромные волосатые
кулачищи, широкую бочонкообразную грудь и выпяченную вперед челюсть
с кривыми зубами, он все-таки не без толики разума. Именно он —
теневой лидер банды.
Ну и Рамис-дагестанец, они с Крыщом всегда лезли в самое пекло.
За любой брошенный в их сторону косой взгляд или неправильное слово
следовали унижения жертвы и/или избиение.