За краем ясных, и ненастных, и напрасных зимних
дней,
Когда без звука рвётся синь, когда и ночь без сна
бела,
Мы не вернёмся ни друг к другу, ни к себе.
С обратной стороны зеркального стекла.
(с) Мельница – Прощай
Я подошёл к корзинке, и в неё, звеня, полетели пять сотен
золотых. Мой взгляд встретился с глазами девчушки, и в них я увидел
искреннее удивление.
«Нет, невозможно подделать такой взгляд, всю глубину
бесконечной бездны внутри столь молодых глаз. Не знаю, на самом
деле она так выглядит в реальности, но в любом
случае…»
Я улыбнулся, а в душе словно вспорхнули мириады бабочек,
устремившихся во все стороны.
- Молодец, - только и смог я сказать, после развернувшись и
пойдя прочь.
Она действительно молодец, борется и делает всё, чтобы жить. Вот
кого нужно мотивировать и всячески поощрять, вот кому надо
помогать, вот кто должен быть на первом месте….
«Пусть, у неё всё будет хорошо, при случае, быть
может, постараюсь ей помочь, нужно только разузнать о ней побольше.
Попрошу Лёху собрать информацию, а там решу, как лучше поступить.
Странно, но впервые в жизни мне хочется помочь кому-то чужому. Где
мои прежние чёрствость и безразличие? Впрочем, знать не
хочу».
- Люди добрые, помогите, коль можете.
Седовласый старик в поношенных одеждах опирался ссохшейся рукой
о стену торговой лавки, пытаясь дотянуться до упавшей ветки-клюки,
но был не в силах согнуться. Его морщинистое лицо выражало всю боль
и отчаяние из-за собственного бессилия, челюсть слегка дрожала,
побелевшие глаза бегали, ища помощи в мелькающих лицах.
Проходящие мимо игроки словно не замечали его, а старик только и
мог, что умолять прохожих помочь. Те же, кто всё-таки обращал
внимание, реагировали привычно для себя, безучастно удаляясь прочь.
Один из игроков, видимо, знавший этого старика, пробормотал, мол,
опять этот сумасшедший непись вылез на улицу доставать своими
маразматическими расспросами.
Подхожу, поднимаю показавшуюся тяжёлой клюку, подаю старцу.
- Держи, отец.
Старик, вместо того, чтобы с благодарностью принять у меня
свою деревяшку, посмотрел каким-то иным взглядом, лишённым прежней
старческой немощности.
- Добра тебе за твоё добро, коль не корысти ради, а по доброте
своей помог, - рука старика вдруг вцепилась в моё запястье, когда
тот отпустил стену дому: - А коль корыстно помочь решил, то вина в
тебе тяжкая, и наказание будет по тягости соразмерное. Такая помощь
тёмная, и добра в ней нет, и в тебе иного быть тогда не может.