Пластырь на пальце покраснел: из
ранок снова пошла кровь. Наверное, они оказались глубже, чем
я думала. Я вернулась на кухню, чтобы остановить кровь и сменить
повязку. День сегодня не задался, и вечер стал достойным его
завершением.
На пороге кухни возник Асик. Даже не
заметив мои манипуляции с пластырем и перекисью, муж ласково, но
напряженно спросил, когда ужин? Подозреваю, он весь день проторчал
за своим компьютером, питаясь ради экономии времени только чипсами,
кофе и томатным соком. За годы брака я изучила его так называемый
«ленивый рацион».
− Асик, разве ты не видишь, что я
порезалась? Кровь не останавливается. Я не могу готовить ужин, −
сказала я с обычной в таких случаях интонацией утомленного
психотерапевта, у которого в коридоре в ожидании приема сидит
дюжина острых шизофреников и один тихий маньяк.
Асик надул губы, тяжело переваривая
информацию. Боюсь, без подсказки он умер бы от истощения. Так и
есть: Асик запаниковал:
− Мы не будем ужинать?! − надрывно,
как герой греческой трагедии, спросил он.
− Я не буду ужинать. Я. Не ты, а я.
Аппетита нет. А ты будешь, − ответила я, теряя выдержку. − После
работы я зашла в супермаркет. Возьми в пакете колбасу, сосиски,
сыр, молоко, оливки, бездрожжевой хлеб − между прочим, трех сортов,
как ты любишь. Там же овощи, фрукты. Импровизируй. Завари чай. До
утра продержишься?
Асик сообразил, что перегнул палку.
Он стремительно распотрошил пакет, соорудил себе многослойные
бутерброды, похимичил с чайником и заваркой, составил все на поднос
и отправился в гостиную уничтожать перед телевизором недельный
запас продуктов. Может, когда захочет.
Вскоре из гостиной донесся его
голос:
− Что за игрушки ты накупила? На
столеразложены, мешают ужинать.
− Это сувениры из Египта! − крикнула
я. − Сейчас распаковала. Не трогай. Потом я их куда-нибудь
определю. Отодвинь в сторону. И жуй свои бутерброды. На столе полно
места, на пять подносов хватит.
В гостиной заработал телевизор, как
раз начинались новости. Я успокоилась: в ближайшие полчаса контакты
с мужем мне не грозили. Можно спокойно позаниматься собой. Но скоро
я вновь услышала раздраженный голос главы нашего вроде
семейства:
− Полина, убери от меня эту ослиную
голову! При этом осле кусок в горло не лезет. Он на меня
смотрит!