— Лучше поздно, — хмыкнул я и
двинулся вглубь кухни.
За просторным залом с огромными
плитами, пышущими жаром, находилась комнатушка, где повара и все
работники могли передохнуть. Правда, там можно было плюхнуться
только на продавленный диван и воздух не отличался свежестью.
— У тебя помятый вид, — Кейт
заглянула в комнатушку и осмотрела меня с ног до головы.
— И голодный, — я очень
многозначительно уставился на неё.
— Нет-нет, — она поджала губы. — В
этот раз — нет, у нас тут аврал.
Я театрально всплеснул руками и
покачал головой.
Кейт скрылась за дверью, а я перевёл
взгляд на недовольного друга.
— Ну, так с чего началось-то?
Эрик усиленно делал вид, что
вообще-то к моим дракам привык, но я же видел, что любопытство
всё-таки его одолевает. Злость на старого недруга малость
отступила, и я решил, что уже могу хоть что-то рассказать.
— Фицрой сунул мне в лицо анкету,
которая хранится в архиве, начал нести чушь о том, что я инвалид и
тоже поехавший, раз не мог как следует овладеть пламенем, мол,
мамаша наградила шизой, — я покрутил пальцем у виска.
— И где он откопал анкету? — Эрик
нахмурился. — Архив охраняется.
— Именно, — подтвердил я. — Это
переходит границы, приятель. Мало того, что мне приходится
отмахиваться от каждого говна в академии, так ещё и какой-то
ангельский отброс может просто залезть в архив.
Я сжал кулаки и почувствовал, как
зудят ссадины — до этого я даже их не заметил. Только я хотел
продолжить, как дверь в комнатку снова открылась и Кейт быстрым
движением поставила на квадратный столик графин с оранжевой
жидкостью.
— Чем богата, — она подмигнула. —
Рада, что ты зашёл.
— Спасибо, — я ответил ей тем же. —
Жаль, что тебе некогда.
Кейт коротко вздохнула и унеслась
обратно.
— Не флиртуй на моих глазах с
человеком, — Эрик скривился. — Это мерзко.
— Да брось, она же классная.
Я дотянулся до графина и поискал
глазами стаканы на стеллаже слева.
— Вернись к Фицрою, — напомнил он. —
Вообще, давно пора бы уже быть выше и не обращать внимания.
— Ага, примерно, как Милн — делает
вид, что он интеллигента кусок, ходит, смотрит свысока, а на деле —
трясущийся суслик, боится, что ему морду лишний раз начистят, — я
взял два стеклянных стакана с полки.
Я услышал, как Эрик протяжно
вздохнул.
— Насчёт Фицроя... Это уже не просто
дебильная насмешка. Ему нужно было постараться, чтобы влезть в
архив, а значит, кому-то ещё очень хочется покопаться в моём
прошлом.