Я опустошил уже целую кружку непонятного напитка и молча жевал,
уставившись в одну точку.
— Ты что грустишь, Ловчий? — хлопнул меня по плечу Тион. — Налить
еще?
— Я пропущу, — ответил я. — Вспомнил дом и на душе чуть тоскливо
стало…
— Ждет тебя там кто? — спросил ассасин.
— Уже нет, разве что враги…
— Ну, значит горевать не о чем. Здесь ты с коро будешь богат как
лорд, имение свое получишь… Семью заведешь, а там что?
— А там тоже семья, — мой голос стал еле слышим. — Толко
мертвая…
— Что?!
— Ничего! Пойду прогуляюсь, — я резко встал из-за стола и, накинув
куртку вышел из дома.
Во дворе старательно дул на угли рябой. Мясо на решетке
подрумянилось и шкворчало золотистой корочкой.
— Куда вы, господин? — всплеснул руками хозяин. — Уже свининка
поспела, сейчас за подносом схожу и на стол подам.
— Спасибо, — я отвел глаза. — Я попозже поем…
Ночная деревушка, название которой я даже не запомнил, спала
глубоким сном. Покосившиеся домишки закрыли глазницы окон
потрескавшимися ставнями и погасили свет. Редко где тявкнет
разбуженная собственным сном собаченка или прогорланит песню
поздний гуляка.
Может, прав Тион? Теперь это мой дом? Дом не там где родился, а там
где тебя ждут. Ни там, ни здесь меня никто не ждет… Значит, все
равно где дом…
Я брел по пустынной улице неизвестно куда. Неожиданно цепочка домов
оборвалась и я очутился в глухом переулке, огороженным подгнившими
заборами огородов. Луна выглянула из-за тучки и бросила бледный
свет на заросший травой закоулок.
— Помогите! — тишину вдруг прорезал сдавленный женский крик, будто
кто-то зажимал рот рукой отбивающейся от злодея женщине.
Я насторожился и весь обратился в слух. Где-то рядом слышалось
мычание и всхлипывание. Я вытащил из-за пояса кинжал и бросился
бежать на звук. За поворотом в зарослях метровой лебеды боролись
двое. Девушка в изодранном платье отбивалась от наседавшего на нее
насильника. Тот зажимал одной рукой ей рот, а второй задирал на
жертве подол. Жертва отчаянно брыкалась и пыталась прокусить ладонь
парня. Наконец ей это удалось, парень ойкнул и одернул руку, но тут
же залепил девушке увесистую оплеуху. Приставил к ее горлу нож и
прошипел:
— Если хочешь жить…
Договорить он не успел. Я схватил его за ворот и сдернул с
жертвы. Он покатился по траве, выронил нож и удивленно уставился на
меня маленькими как у хорька глазками. Девушка вскочила и, прижимая
лоскуты платья к груди бросилась прочь.