Старые захоронения, успокоившиеся
было после начала служб в Медовом храме, вновь начали восставать по
всей Туре вслед за особо сильными волнами искажений. Вставать,
образовывая новые, доселе невиданные виды нежити, и отправляться на
поиски пищи.
Вулканы как на границах Рудлога, не
так давно успокоенные королевой Василиной, так и в горных цепях
других стран один за другим выплевывали столбы дыма и окрашивались
в багряные цвета извержений. Сходили лавины, горные озера
выплесквались из берегов и скатывались по склонам в долины.
Заскрипел в ночи ослабевший от
совместных усилий монархов Драконий пик, затрещал, но устоял –
сила, вложенная Хозяином лесов в его создание, еще держала камень.
Вершина пика, перегородившая реку, тоже устояла, хоть и осыпалась
местами мелким щебнем: сквозь небольшие трещины в ее основании
стало утекать по склону озеро, образовавшееся из-за запруды. Скоро
подмоет осколок горы – и извергнется гигантским водопадом вниз,
затопит поля и деревни, расположенные в долине.
А в Блакории озеро, расположенное на
одном из северных горных склонов, вспороло ледяной покров и
выплеснулось из берегов. Покатилось вниз смесью валунов, снега и
воды, набирая ход и перепрыгивая через уступы. Повернуло вбок из-за
вдруг образовавшейся трещины, перелетело на другой склон по
совершенно невероятной траектории, и понеслось дальше, в узкую
выемку между горами, словно по трубе уходя под землю.
***
Над Северными горами Блакории, где
находились пещеры темных заговорщиков, скоро должна была наступить
полночь. В подземном убежище оставалось чуть более десятка человек
– в основном те, кто участвовал в подготовке взрывов и был накрыт
проклятием воды. Большинство уже спали в каменных «кельях»: все
были измотаны дневными вылазками на бои с иномирянскими отрядами,
которые служили отвлечением, но проходили все с большими
потерями.
В «столовой» сидели бледный Дуглас
Макроут, сотрясаемый крупной дрожью, со светящимися зеленым
глазами, и не менее бледный, высохший Оливер Брин с неизменной
иглой капельницы в вене и пакетом с физраствором, прикрепленным к
плечу. Брин колол молодому темному шприц за шприцем, и глаза
Макроута постепенно приобретали нормальный цвет.
Когда опустела шестая ампула с
настойкой на храмовых травах, темный перестал дрожать и без сил
уронил голову на стол. Брин молча хлопнул его по плечу, потряс,
проверяя, не в обмороке ли. Макроут спал – и Брин неспешно, щуря
глаза и промахиваясь, стал собирать процедурный мусор со стола.