– Интересный у тебя отец. – Поспешно заметил я.
– Он весь день сегодня на взводе. Возня с работой и прочее. – Оправдывала она его внешний вид.
– Знаешь. – Ухмыляясь, сказал я. – Люди делятся на два типа: те, кто просто записывают номер и те, кто после этого повторяют его вслух, чтобы удостовериться правильно ли записали.
Она засмеялась. Ее тонкий задорный смех обволок все кухонное пространство. Я посмотрел сквозь нее, в окно, на аспидно-синюю подоспевающую ночь. Мне было хорошо, несмотря ни на что.
– Это ты про отца? – Спросила она и махнула рукой. – Он вечно по телефону с кем-то болтает.
– Да. Я просто заметил, что он повторил номер. Вот я и подумал. Он повторил, а я вот не повторяю, понимаешь?
Она взглянула на меня, как на дурака и снова захихикала.
– А мама у тебя милая! – Сменил я быстро тему.
– Думаю, ты ей понравился.
– Ей, может, и да. А вот твоему отцу, вряд ли.
– О, брось ты. – Запротестовала она. – Он просто сегодня не в себе. Сейчас у нас ответственный период, он же глава семьи и все такое. На нем все лежит. Ну, сам понимаешь. Я тебе потом, позже кое-что расскажу. Это одновременно хорошая новость и плохая. Хотя нет, просто плохая…
Она без остановки тараторила о своем отце и о каких-то проблемах, а я все думал о своих вонючих носках. У меня в голове никак не укладывалась подлость этой жизни. Почему мне не предложили тапки? Я обычно их вообще не надеваю, но мне их всегда предлагают, когда прихожу к кому-нибудь в гости. А тут, как назло, все ходили босиком, и никто не удосужился подать мне эти несчастные тапки, в которых я нуждался больше, чем в кислороде. Нет, я не обвиняю никого ни в чем, разве что эту жизнь или, скажем, погоду, которая разбросала по ямам здоровенные лужи, в одну из которых я невольно плюхнулся ногой. А хотя. Еще я виню тех обалдуев, которые сшили мои туфли. Они, по идее, кожаные и водонепроницаемые. Но у меня настолько мокрые носки, что даже порвались. Наверняка, их сделали какие-нибудь китайцы. Они всю жизнь пытаются одурачить покупателей своей некачественной одежкой и обувью. Я, конечно, все понимаю: их много, живут они по-нищенски, нужно как-то выживать, но все же – подло. Да, в этом виноваты все, кроме меня, честное слово. Я-то помыл свои ноги и надел на них чистые хорошие носки. Ну, или почти хорошие.