– Эй, приятель ты чего? – каким-то чужим для себя голосом произнес Павел. Стремительно подбежав к телу, он увидел, что из виска справа небольшим ручейком бежит кровь, а руки и ноги лежали вокруг тела в безжизненно вытянутом положении.
– Что, что нужно делать в таких случаях, как поступать, с чего начинать и нужно, что-либо делать вообще, если да, то как? – беспрерывной чередой в голове понеслись мысли. Он автоматически подошел к лежащему телу и неосознанно взял его за предплечье. Рука еще была теплая и ему даже показалось на мгновение, что мышцы на ней слегка подергиваются, но пульс как-то по предательски не прощупывался.
– Ты чего парень? – он затряс рукой неуклюже, словно хотел возразить этому еще совсем недавно розовощекому и самоуверенному толстяку.
– Ну, хватит уже, наш конфликт с тобой исчерпан, давай все забудем, подымайся уже – продолжал диалог Павел, словно перед этим его собеседник ему отвечал.
– Ну, давай, открой хоть глаза – продолжал он с назойливой настойчивостью. И вдруг внезапно неподвижное тело сделало такой неестественно резкий глубокий выдох, неестественный потому, что не было перед этим глубокого вдоха, что холод охвативший Павла во всем теле предвещал приход той самой всемогущей и неизбежной силы, которую ни кто и ни когда не мог остановить. Молниеносно промелькнуло в голове – это была смерть. Отталкивая от себя эту мысль, он все так же автоматически и неумело продолжал наклоняться над толстяком и прислушиваться к его дыханию, неумело давить на грудную клетку пытаясь провести реанимацию и трес его за руку периодически растирая её.
– Давай вставай – повторял Павел, словно заезженная пластинка, безрезультатно проводя свои манипуляции. Под его давящими руками стало прощупываться что-то твердое и длинное. Он расстегнул верхние пуговицы рубашки и увидел, как по груди идут два провода концы, которых скрывались в теле толстяка. Стал понятен и источник возникшего навязчивого зуммера, исходившего от маленького прибора прикрепленного к пояснице толстяка сбоку. В голове все четче формировалась мысль о том, что это конец и по мере того как она крепла и росла, жизнь, и энергия Павла уходила из него словно вода, льющаяся в песок. Голова стала туманной и плохо соображающей, а члены всего тела какими-то ватными и не послушными.