Зато я наконец-то сообразил, кого она
мне напоминает. Не знаю, в чём причина того, что я не заметил этого
раньше. Может виной тому другой цвет волос и тип причёски, или
неброский макияж и разница в комплекции. А может знакомый запах
жасмина, который я ощутил при тесном контакте с девушкой,
способствовал разрешению давно мучавшей меня загадки. И даже
прошедший урок физкультуры не смог этот аромат уничтожить.
Непонятно, почему я раньше его не слышал. Но именно сейчас мой
доведенный до предела мозг, подстёгнутый ароматическими
ассоциациями, смог определить явное сходство черт лица Лады и Аньки
Бахметьевой – моей соседки по парте в далёкой теперь советской
школе.
Удовлетворённый избавлением от давно
мучавшего меня при взгляде на девушку ощущения дежавю я со
счастливой улыбкой провалился в сон.
Отлежаться и отоспаться мне удалось
всего один час. А потом вопли рассерженного желудка подняли меня на
ноги. С кряхтением встав с кровати, я понял, что голова уже почти
не болит, небо за окном ясное, а до ужина ещё прорва времени,
которую нужно как-то пережить. И для этого у меня на кухне есть всё
необходимое – макароны, лук и тушёнка. И ещё! Хоть я и напрягся
сегодня сверх всякой меры, но игра мне определённо понравилась! И,
что девчонки не умеют играть в футбол, я больше никогда говорить не
буду.
Первым делом на плиту отправились
вариться макароны. Пока вода для них закипала, я успел по-быстрому
принять душ, переодеться и отправить пропахшую потом одежду в
стиральную машину. Заодно полюбовался пяти- и шестиугольными
отпечатками на своём покрасневшем пузе.
После запуска программы стирки,
переместившись за два коротких шага до кухонного стола, метким
вбрасыванием отправил мучные полуфабрикаты в ёмкость с весело
булькающей водой.
Затем скоренько почистил и мелко
порезал луковицу, открыл банку тушенки и высыпал её содержимое на
сковородку, заблаговременно поставленную разогреваться рядом с
вертящимися в кипятке ракушками.
Потом добавил туда подготовленный лук
и, хорошенько перемешав, обжарил.
В конце осталось соединить
накупавшиеся макарошки с полученной поджаркой. И всё – царское
блюдо было готово.
А потом начался жор, за который мне,
впоследствии насытившемуся, было немножко стыдно. Но, хвала
небесам, никто моего небольшого позора не видел.