И только изменение этих показателей
на цветных экранах приборов говорило о том, что перед глазами двух
высокопоставленных наблюдательниц демонстрировалось именно
видеоизображение, а не статическая картинка – настолько неподвижной
была привязанная к кровати женщина. Казалось, что она даже не
дышит. Тем более, что бледность и синюшность её кожи вызывали не
очень приятные мысли об отсутствии жизнедеятельности в жёстко
зафиксированном женском теле.
Но, приглядевшись внимательнее,
Надежда смогла различить одно небольшое поднятие грудной клетки
неподвижно лежащей на кровати женщины. Повинуясь какому-то наитию,
заставившему запустить внутренний отсчёт времени, Надежда через
десять секунд зарегистрировала ещё один едва заметный вдох
прикованного к кровати человека. А ещё через семь секунд за вторым
вдохом последовал такой же, едва заметный третий.
– Больная жива, хоть и находится в
заторможенном состоянии. Скорее всего, она спит. Может быть даже
под действием медицинских препаратов. – как при просмотре двух
предыдущих роликов начала вслух анализировать увиденное глава
министерства внутренних дел, показывая рукой с полупустой рюмкой на
голограмму женщины, на обеих руках и даже ногах которой явственно
проступали следы множественных уколов. – Об этом свидетельствуют и
показания приборов. Непонятна причина слишком замедленного и
неровного для простого или медикаментозного сна дыхания, а также
прыгающая частота сердечных сокращений.
– Что можно сказать ещё? – встав и
подойдя поближе к виртуальному экрану, проговорила Ярая-Шевцова. –
Температура тела значительно ниже нормы, неестественный цвет кожи,
заметны обильные следы пота на постельном белье. Как я вижу по
показаниям приборов, у пациентки также постоянно прыгает
давление.
– Ты хочешь, чтобы я по изображению
поставила ей диагноз? – обратилась к Антонине Ярой вернувшаяся в
кресло Надежда. – И какое отношение эта женщина имеет к заданному
мной вопросу?
– А ты её не узнаёшь? – неожиданно
спросила в ответ государыня, указывая на остановленное и
укрупнённое изображение женского лица, обрамлённого спутанными,
начинающими седеть волосами.
– Кого? Её? – удивилась министр МВД,
вглядываясь в черты лежащей на кровати пациентки.
Прогоняя в ускоренном темпе в своей
памяти характерные приметы всех сколь-нибудь значимых разыскиваемых
в последнее время по её министерству людей, она не находила
никакого, даже приблизительного сходства с демонстрируемым
государыней человеком: