Моё верчение, естественно, было
замечено учительницей, прохаживающейся между рядами парт.
Остановившись рядом со мной, она поинтересовалась, почему я, в
отличие от остальных коллег, уже две минуты ничего не делаю. И что
мне было отвечать? Пришлось признаваться, что у меня нет такой
волшебной палочки, которыми вовсю орудуют мои запасливые
одноклассницы. И где они их, только, прятали?
После моего смущённого, но честного
ответа в классе на пару мгновений воцарилась абсолютная тишина. Все
девичьи головы медленно повернулись в мою сторону, заставив меня
покраснеть ещё больше. Даже учительница растерянно замерла, не
зная, что сказать на моё признание. А после раздался такой женский
смех, которого я никогда раньше не слышал. Даже математичка не
смогла удержать губы, хотя очень старалась это сделать.
Улыбающаяся учительница взяла в руки
мой ПИКом и, как-то хитро сжав пальцами его торец, отделила искомую
палочку от моего аппарата. Потом, приложив её на несколько секунд к
месту разъёма, восстановила целостность прибора.Повторив показанную
для особо одарённого ученика процедуру ещё два раза и вручив
отдельно стилус и ПИКом, она молча отошла к окну, засмотревшись на
что-то за ним. Однако вздрагивающие изредка женские плечи ясно
давали понять, что заоконные пейзажи женщину не сильно
интересуют.
Я думал краснеть мне уже некуда. Как
же я ошибался! От моего лица, наверное, можно было запросто
прикуривать сигареты. Хорошо, что я не видел себя со стороны. Зато
прекрасно чувствовал изнутри. И вот отлично понимаю, что нет моей
вины в произошедшем, но чувство жгучего стыда никуда пропадать не
желало.
Девчонки, пользуясь моментом, пока
учительница отвернулась, вовсю начали шушукаться между собой,
спрашивая правильные ответы. А я, преодолевая возникшую благодаря
своему незнанию неловкость, постарался сосредоточиться на заданиях
самостоятельной работы.
Ничего сложного в них не оказалось.
Так что я вполне уложился в отведенное для работы время, поставив
последнюю точку вместе со звучанием школьного звонка. И только я
это сделал, как экран ПИКома очистился от исписанного стилусом
текста, вернувшись к настроенному мною рабочему столу, а
попрощавшаяся учительница математики вышла из класса.
На переменке я малодушно сбежал на
улицу от хихикающих одноклассниц, которые, сбившись в несколько
стаек и весело поглядывая на меня, принялись что-то или, как я
догадывался, кого-то обсуждать между собой. Я даже слух свой
обострённый подключать не стал. И так всё было ясно и понятно. И
вот знаю я, что по реальному возрасту я старше их на несколько лет,
и казалось бы мне их перешёптывания должны быть по боку, но как-то
не получалось у меня сохранять каменное спокойствие. Может организм
мой помолодевший так действует на более зрелое сознание?